Вишневое послевкусие
Шрифт:
– А? Да-да, отлично, – она натянуто улыбнулась, нервно поправляя воротник блузы.
Я только сейчас заметила небольшую книгу, которую она крепко прижимала к себе. Не будь переплет таким потрепанным и, судя по всему, пошитым из грубого темно-синего ситца, я бы даже не обратила на нее внимания. На обложке красовались выцветшие прописные буквы:
«J. L. M.»
«Patrimoine familial» 36
36
Франц.:
– Что это у тебя, Бет?
– Это? Patrimoine familial, – прочла она и обрывисто вздохнула. – Старый дневник какого-то из наших предков. Я изучаю семейную родословную.
– Надо же, – мне стало до жути интересно пролистать хотя бы пару страниц: – Можно взглянуть?
Беатрис резко отпрянула и сильнее сжала дневник в руках, хотя я даже не шевельнулась.
– Я еще сама не читала, – неубедительно проговорила она, будто пыталась оправдаться, – но как закончу – обязательно отдам его тебе. Прости, Джулия, я очень тороплюсь. Встретимся позже, ладно?
Я привыкла к тому, что все в поместье постоянно куда-то спешили и никто никогда ни перед кем не отчитывался.
Кроме меня, разумеется.
День тянулся ужасно долго и бессмысленно, ведь впервые я проводила воскресенье не в компании Эрнеста, а в полном одиночестве.
С самого утра небо затянуло плотными тучами и заниматься чертежами не было ни сил, ни желания.
К обеду я успела накружиться перед зеркалом, пересмотреть фотографии из старых альбомов и смахнуть с полок пыль. Минувшая ночь дала о себе знать слипающимися веками, когда я по второму кругу разбирала бумаги на рабочем столе. Не в силах противиться желанию зарыться носом в мягкую подушку, я упала на кровать и почти сразу же уснула.
Нежное, почти неощутимое касание по щеке вырвало меня из плена забвения. Все еще оставаясь в объятиях теплых сновидений, я невольно улыбнулась в надежде увидеть рядом с собой Эрнеста. Я так бы и продолжала лежать в ожидании новой ласки, если бы не холодящий порыв ветра, который с завываниями ворвался в комнату через распахнутое окно.
Только полностью проснувшись, я поняла, что разбудил меня развевающийся балдахин кровати, сорванный с завязки сквозняком.
Время близилось к ужину.
К моему удивлению, леди Луиза на трапезу не явилась. Через миссис Перл она передала свои извинения и пожелала приятно провести вечер, а на мое желание заглянуть к леди Арвель перед сном экономка заявила, что госпожа уже отдыхает, и попросила не тревожить ее.
Судя по всему, Офелия получила известие об отсутствии матери раньше всех и решила не упускать возможности потрапезничать в одиночестве. Молчаливая Беатрис перебросилась со мной парой дежурных фраз и, почти ничего не съев, удалилась.
Куда делся Эрик Мэлтон, я не знала, а миссис Перл лишь пожала плечами и сказала, что не встречала его с самого утра. Оставшись в пустой столовой за столом, накрытым на шесть персон,
Кусок не лез в горло, но вот вино пошло хорошо. Проговорив про себя тост и наигранно чокнувшись в воздухе с мнимыми присутствующими, я осушила свой бокал в три глотка. Терпкий напиток согрел грудную клетку и слегка вскружил голову. Я не увлекалась алкоголем, но отчего-то сейчас хотелось взяться за нетронутый бокал Беатрис.
Я усмехнулась самой себе, а правая рука непроизвольно потянулась к соседнему фужеру. Из омута глупых решений меня вытащил как нельзя вовремя прибывший Эрнест, запыхавшийся и растрепанный после долгого рабочего дня.
В животе зародилось тепло и разбежалось по телу. И хотя он и пропал на весь день и даже не прислал весточки, я знала, что его рабочие обязанности сейчас стояли на первом месте.
Я приветливо улыбнулась, а он в ответ оставил на моей щеке легкий поцелуй.
Его не особо тянуло на разговоры. Он поинтересовался, куда делся Эрик, и справился о здоровье леди Луизы. Говоря о последней, я почувствовала себя неловко под его внимательным взглядом, потому что он спросил, навещала ли я ее, а я в ответ лишь отпила вина, щедро налитого подоспевшей миссис Перл.
Я не могла объяснить, что происходило с моими эмоциями.
Мне безумно хотелось броситься на шею Эрнесту и провести в его объятиях весь оставшийся вечер. И в то же время его уставшее настроение словно передавалось мне: тянуло поскорее оказаться в своей маленькой комнате, спрятаться от мира под мягким одеялом.
Лорд Арвель, однако, почувствовал неладное, наконец отвлекся от важных мыслей и не дал мне тихо ускользнуть. Крепко сжал мою ладонь в своей руке и вывел в сад на прогулку.
Вечерняя свежесть, принесенная прохладным ветром, наполнила легкие. Сверчки забились в норки и стрекотали в унисон с многоголосым лягушачьим пением. Где-то вдалеке грохотали приглушенные раскаты приближающейся грозы.
Эрнест в силу его изумительной проницательности быстрее меня разгадал причину моей грусти. Он приобнял меня, целуя в висок, и объяснился. Рассказал, что его вызвали ранним утром и он не только не успел сообщить мне об отъезде, но даже не проведал мать.
После снова плавно переключился на свою работу, втянулся в описание дел, которые оставались перед нашим отъездом. Давление, которое оказывалось на него, росло с каждым днем, и это значило одно: вскоре видеться мы будем еще реже.
Я молчала и слушала, понимающе кивала головой. Но когда мы дошли до беседки у мраморного фонтана, вдруг поняла, что пропустила мимо ушей больше половины его слов.
Он остановился у воды, прижал меня к себе и прошептал:
– Ты влюбишься в Швейцарию с первого взгляда, mon coeur 37 .
– Прямо как в тебя?
Моя хандра отступила, ее уносило за горизонт очередным порывом ветра.
37
Франц.: Мое сердце