Вишневый Рай
Шрифт:
Я нахмурилась…как-то странно это… и с мамой у него были проблемы.
— Мне и фамилию воспитатели дали. Я только имя знал и в каком месяце родился. Число выбрали то, когда в детский дом привезли.
Детский дом???!!!
— А твои родители? — севшим голосом спросила я, чувствуя, как от предчувствия нехорошего ответа холодеют пальцы на руках.
— Отца не знал, а мать, вроде как, алкоголичка была, жили в глуши какой-то. Так что представители социальной защиты увезли в город.
У него даже голос
— А мама? Она теперь где?
— А хрен её знает. Не интересует.
— Но как так? Это ж… — меня перебили.
— Тема закрыта! Я и так сказал больше, чем планировал. Предлагаю на этом завершить наши разговоры.
Ммм… хотела возмутиться, но не стала. Сокольский тоже упрям. В наказание выгонит в свою комнату, а мне хочется тут остаться.
В голове бродили разные мысли, и в свете новой информации мне стал более понятен Малыш в своих жизненных принципах.
Конечно, его детство было не сказкой, но ведь всё зависит только от нас. Выбор всегда есть! Ведь так?
Глава 20
Амарена.
Я уснула. Правильнее будет сказать — вырубилась, зависнув в своих переживаниях. Столько эмоций навалилось, что не сразу смогла их переварить.
И снова этот незнакомый противный звук мобильного, что меня и разбудил.
Приоткрыв глаза, обнаружила себя по-прежнему в кровати Сокольского с его рукой под моей головой.
Неплохо улеглась!
Ник что-то рыкнул нечленораздельное в трубку, а потом, бросив мобильник на прикроватную тумбочку, развернулся ко мне лицом. Его карие глаза так внимательно меня изучали, что даже стало не по себе.
Представляю, как я сейчас выгляжу: волосы в стороны, как у бабы-яги, отекшие глаза, а ещё я и слюну могу на подушку пустить. Вообще, зрелище в любом случае далеко не гламурное.
Вот только чем дольше он смотрел в этой звенящей тишине, тем больше я чувствовала себя неловко. Кажется, даже щёки стали гореть?!
Решила попросить прекратить досмотр моей личности, но сказать ничего не успела.
Снова ожил мобильник. Ник, чертыхнувшись, легонько щёлкнул указательным пальцем кончик моего носа и сел спиной ко мне, свесив ноги с кровати.
— Вы там охренели?! — а вот и «доброе утро» начальника для своих подчинённых.
Все боссы-мужчины одинаковы!
— Семь утра, и это третий дозвон. Чего вам там не спится? Не работается? — продолжил своё «приветствие» мужчина и, сделав паузу для ответа звонившего, продолжил. — Я поздно лёг, а ты пытаешься вынести мне мозг и при чём весь сразу.
Снова едва доносимый шелест эмоционального монолога звонившего. Кто-то там явно оправдывался, а Малыш при этом пребывал в состоянии гневных разрушений.
Надо бы спасти несчастного. Это же по моей вине господин начальник охраны сегодня
На меня практически обвиняюще смотрели глаза мудрой совы. Показала ей язык и вернулась к прежней затее. Надо расслабить этого ворчуна, ну, или хотя бы принять «огонь» на себя. Скользнула ладонями по коже лопаток, перетекая на плечи и ключицы, чтобы в итоге сосредоточиться на напряжённых мышцах шеи. Такая скованность, словно Ник рядовой грузчик, а не руководящая личность.
Сокольский поначалу дернулся, а широкая спина напряглась под моими пальцами. Даже успела промелькнуть мыслишка о моём скором отправлении русским матерным домой, но нет. Мне выдали молчаливое согласие на релакс.
Массажистка из меня, конечно, посредственная, но сегодня меня захватил сам процесс. Как тогда, на корпоративном выгуле в лесной местности, я снова «залипла». Наверное, если бы не моё ранение проклятой щепкой, то уже тогда любование этими мышцами длилось бы вечно. Сейчас же я могла практически в свободном доступе гладить и сжимать свою «прелесть». Это точно фетиш!
Мне было мало прикоснуться руками, я хотела больше, а мысли, словно клубничный сироп, становились вязкими и сладкими.
Естественно, трудилась я очень усердно, и уже через минуту Малыш свободной рукой выдернул меня к себе на колени. Массаж был окончен, а мои желания не удовлетворены. Так не годится! Раз Ник, немного хмурясь, продолжал разговор по телефону, то я решила тоже продолжить свою процедуру реабилитации.
И вообще, для меня сейчас этот мужчина стал запретным кусочком тортика после шести, который если нельзя съесть, то хотя бы попробовать — надкусить или лизнуть.
Мы сидели лицом друг к другу, мои колени по обе стороны мужских бёдер, что накаляло ситуацию ещё больше. Особенно если учесть, что на мне, кроме футболки хозяина дома, ничего более не было. Ситуацию немного спасали шорты Сокольского, в которых этот целомудренный спал. И всё равно слишком много было голой кожи, чтобы оставаться абсолютно спокойной.
У меня, в отличие от Малыша, не было такой выдержки. Я сократила то мизерное расстояние между нами, чтобы одарить поцелуем в ключицу. Я сорвалась!
За практически невинным чмоком последовал совсем недетский укус. Да! Вашу чёртову планету, я хотела этого мужчину! Хотела больше, чем кого-либо в своей жизни! Хотела до дрожи во всём теле, словно потерянный путник пустыни, добравшийся до оазиса. Хотела испить этого человека до дна, прочувствовать это тело как своё до последней клетки.
Но меня ссадили с коленей и встали. Желание убивать на почве безумной страсти стало реальным! Если это у Сокольского такая тактика для моего смирения и приручения, то она работает.