Вита. Книга 2
Шрифт:
В его голосе сегодня было столько непривычных эмоций. Наверное, всему виной постель и сумерки. При свете дня быть откровенным намного сложнее. Тьма развязывает языки.
Сложный разговор, который хотелось свести к шуткам. Потому что вокруг стало итак слишком много всего сложного, тёмного, грустного. Ева сейчас не готова была принимать решения – со всем этим сперва надо смириться. И она решила отшутиться.
– Так… это был тайный умысел? – усмехнулась Ева. – Решил завести себе подружку-фейри, чтобы не искать новую каждые полвека…
– Вот ты и раскусила мой хитроумный план, – хмыкнул
Он потянулся к ней, взял лицо в свои ладони.
– Я думаю, Ева, это был не мой умысел, и не твой… То, что нас связало… Это нечто свыше.
– Поцелуй меня! – тихо шепнула она.
И все остальные слова сразу стали лишними.
Мягко, бережно, нежно, как целуют только любимых, и никогда случайных.
– Я сделаю всё, чтобы остаться с тобой навечно, – пообещала она, когда он нехотя оторвался от её губ.
Эрих неожиданно вздохнул.
– Надеюсь, что я тебя не подведу, – что-то в выражении его лица Еву насторожило, она потянулась и щёлкнула кнопкой ночника.
– То есть? – фыркнула она. – Не знаешь, насколько хватит твоей любви?
Он скривился от её слов
– Не знаю, насколько хватит меня… Любить тебя я буду всегда. В этом я уверен абсолютно. Но, может быть, это не так уж и долго. Ева, у меня появились подозрения, что… моего проклятия больше нет. А ведь моё бессмертие это часть проклятия. Если я прав, то, вполне возможно, что я уже не бессмертный.
Ева с минуту не могла произнести ни слова, просто смотрела на него и пыталась вспомнить, как нужно дышать. Наконец, вздох вернул способность думать и говорить.
– Но…
– Я больше не вижу её во сне, – перебил её Эрих.
И прежде, чем Ева успела спросить, добавил тихо:
– Калли. Девочка из леса. Она больше мне не снится.
12
Эрих отвёл взгляд.
Опять эти тяжёлые, но неизбежные разговоры. Слишком важные вещи, чтобы о них молчать. Хотя… от важности приятными они, безусловно, не становятся.
– Я сам не понял, когда это произошло… – пожал он плечами. – Всё у нас с тобой так закрутилось. Все мысли были заняты тобой. И я даже не сообразил сначала. Думал, просто забыл, что видел ночью во сне. Но… когда несколько ночей подряд она не пришла…
Он вздохнул и продолжил, разъясняя:
– Калли снилась мне каждую ночь, сколько себя помню. Чаще всего… та кошмарная ночь Самайна. А иногда просто что-то тёмное, жуткое, но с её участием. Являлась, смотрела с укором, обвиняла, говорила разные гадости. А теперь – нет. Перестала. Совсем. Я пытался вспомнить, когда это случилось… И мне кажется, это после Питера. После той, последней ночи в Питере… Первой у нас с тобой. Я не знаю, какая тут связь с нами. С тобой. Но, мне кажется, именно тогда всё изменилось.
Он осмелился посмотреть в глаза – искал понимания, искал поддержки…
И нашёл.
Ева застыла камнем, слушая всё это, но никакого укора с её стороны он не уловил.
Да, вспоминать всё это ей не нравилось. Неприятно. Как черное пятно на белой скатерти. Да только, кто в этом мире без греха?
Она ведь уже выбрала. Уже всё решила.
Сейчас её больше волновало, чем все эти новые обстоятельства грозят Эриху. И она внимательно
– Знаешь, мне пришло в голову, что в тот вечер… – он вздохнул, должно быть, вспомнив, что тогда случилось в питерской квартирке, – я всё тебе рассказал, и это сработало как исповедь. Я покаялся, ты простила. И в этом была такая сила, что проклятие меня отпустило.
– Но ведь ты говорил, что проклятие невозможно снять, – недоверчиво нахмурилась Ева.
Ей хотелось верить, что её любимый мужчина освободился от груза прошлого. Но всё это было слишком уж невероятно.
– Да, так я и думал, – закивал он, потянулся к её руке, сжал ладонь нежно. – Уверен был. Но ты смогла. Ты меня простила. И приняла. Таким, какой есть, со всем этим гнилым прошлым. И чудо случилось!
Он замотал светлой головой, торопясь объяснить, сбиваясь:
– Нет, я ничего не забыл… Я помню свою вину, но кошмары меня больше не мучают. И это не всё. Просто ощущение жизни – оно теперь другое. Это невозможно объяснить словами. Как будто что-то перестало давить и душить. Знаешь, словно я всю жизнь мешок с камнями на плечах таскал, и вдруг скинул. И вместо этой тяжкой ноши, крылья за спиной распахнулись! Крылья любви...
Даже сквозь горечь и стыд в его голос внезапно проскользнули нотки восхищения и нежности, и взгляд наполнился таким теплом, что захотелось обнять, прижаться к нему, забыть обо всём на свете.
Но Ева устояла перед соблазном – сейчас нужно понять, что происходит, и чего ждать дальше.
??????????????????????????13
– Я сначала думал, что это просто любовь так голову кружит, как будто парить над землей научился. Думал, на тебя такая реакция. Чудеса левитации от моей любимой феи, – он улыбнулся, глядя на неё. – Но потом всё сопоставил, обдумал и понял. Меня больше не держит проклятие. Вот почему так легко стало. Но к его исчезновению действительно имеет отношение любовь. И ты… Ты что-то со мной сделала, Ева!
– Расколдовала принца? – улыбнулась она в ответ. – Но ведь ты говорил, что это невозможно. Невозможно снять проклятие мёртвого человека, потому что он уже никогда свои слова обратно не заберёт.
– Да, но ведь тогда в Башне Мертвецов тебе это тоже удалось, – развел руками Эрих. – Не снять, но перенаправить с этой бедной девочки, Лизы, на ту, которая её и прокляла. Не знаю, как ты это делаешь. Ты разрушила проклятие. Может быть, ты снова сделала что-то подобное, как думаешь?
– Нет, – Ева отрицательно покачала головой, – там я действительно задалась целью, я прямо видела эту чёрную силу, я хотела её вернуть, отразить. А сейчас ничего такого я не делала. Да и дух Лизы тогда мне помогал, наверное…
Она посмотрела на него хмуро и смущенно.
– Кстати, я только теперь понимаю, почему она не стала с тобой разговаривать. Не потому, что ты мужчина. Она просто знала. Она сказала: ненавижу таких, как ты…
Эрих кивнул, вновь опуская взгляд.
– Да. Я так сразу подумал. Но я же тогда не мог тебе это объяснить.
– И с Аней ты так возился по той же причиной, – вдруг осенило Еву. – Да? Из психушки вытащил, убийство своих простил, выхаживал сейчас, после Башни… Платишь дань собственной совести?