Шрифт:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЯСТРЕБ УЛЕТАЕТ ИЗ ГОРОДА.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ГДЕ ЭТА УЛИЦА, ГДЕ ЭТОТ ДОМ?
Стоял жаркий июньский день 1941 года. Редкие рыхлые облака почти не задерживали солнечных лучей. В старом тенистом парке, что тянулся вдоль улицы, умолкли птицы. Большой зеленый город затих, разомлел. Эту полуденную тишину нарушало лишь звонкое цоканье копыт по булыжной мостовой. Жеребец-тяжеловес коричневой масти с достоинством тащил широкую телегу с горой ящиков, из которых выглядывали лимонадные бутылки.
Напротив
Старый дом известен в городе. Давно-давно здесь было совершено нашумевшее преступление. Гошка Буянов, жилец квартиры ь7, с гордостью показывал всем свой диван. Диван стоял как раз на том месте, где раньше была кровать, под которой прятались бандиты с ножами.
Трое мальчишек — коренных жильцов этого дома — лежали в тени под кряжистым кленом и скучали.
— Дело было вечером, делать было нечего, — монотонно повторял Гошка Буянов, — жарили картошку, ошпарили Тотошку… А дальше как?
Как дальше, никто не помнил.
— Дело было вечером, делать было нечего…
— Может быть, помолчишь? — попросил Витька Грохотов.
— Как вчера здорово овощехранилище горело! — сказал Гошка.
— Пять пожарных машин прикатили, — приоткрыл глаза под очками Коля БЭС. — За полчаса потушили.
— А знаете ли вы, — сказал Гошка, — что наш дом в тысяча восемьсот шестьдесят третьем году построил купец второй гильдии Степан Харитонович Квасников?
— Из каких это источников? — спросил Коля и даже очки в белой металлической оправе стащил с носа. Когда БЭС удивлялся, то его небесно-голубые глаза часто-часто моргали.
То, что дом построен в 1863 году, ни у кого не вызывало сомнений: на каменном фундаменте зубилом выбита дата. И никто бы не стал спорить с Буяновым и насчет купца Квасникова, если бы не Коля БЭС.
Дело в том, что Коля БЭС, настоящая его фамилия Бессонов, знал решительно все на свете. Поэтому его и прозвали БЭС, то есть: Большая Советская Энциклопедия. Когда он учился еще в третьем классе, то прочел все книги в школьной библиотеке. И вот уже три года записан в городскую. Говорят, и там скоро не останется ни одной книжки, которую бы не прочитал Коля. Все научные и технические журналы он прочитывал от корки до корки. По истории, литературе и географии был первым в школе. Плохо обстояло у него дело лишь с пением и физкультурой. По этим предметам он с первого класса имел твердое «поср.». И хотя из-за этого он не был отличником, все знали, что Коля БЭС — первый ученик.
— Купец Квасников — известная личность! — с уверенностью заявил Гошка.
— В каком смысле? — спросил Коля. Он снова нацепил очки и с любопытством смотрел на Буянова.
— Его все раньше знали… Наш дом построил, потом эту… церковь на Круглой Горке!
— Ты ошибся на двести пятьдесят лет, — спокойно сказал Коля. — Часовня на Круглой Горке построена в тысяча
— Был, говорю, такой Квасников! — заерепенился Гошка. — Спорим!
Коля пожал плечами и улыбнулся. Он никогда не спорил, потому что редко ошибался. Если он чего-либо не знал наверняка, то молчал. К нему даже взрослые обращались за самыми различными справками. Например: сколько населения в Австралии? Где родился Шопен? Кто такой утконос, птица или зверь? За что боги Олимпа наказали Прометея?
Коля БЭС отвечал не сразу, снимал очки и тер указательным пальцем свой заостренный книзу нос с двумя красными вмятинками от очков. Это он собирался с мыслями. Но ведь чтобы отыскать в настоящей энциклопедии нужные сведения, куда больше затратишь времени. Если Коля не мог ответить на вопрос, например, почем нынче куры на базаре, он смущенно разводил руками — мол, извините, дал маху…
Если Коля БЭС спорить не стал, то Витька Грохотов не такой человек, чтобы уступить Буянову. Он вскочил с травы и протянул руку. Гошка тоже поднялся и сжал Витькину ладонь.
— Если я выиграю — отдашь нож, — сказал он.
— А ты пойдешь к Принцессе, опустишься на колени и при всех поцелуешь руку.
Гошка с негодованием посмотрел на приятеля:
— Чтобы я перед девчонкой…
Витька достал из кармана великолепный нож с выгнутой костяной рукояткой в желтом чехле и подбросил на ладони. Этот нож подарил ему в день рождения отец.
— Ну так как?
— Насчет церкви я не буду спорить, — сказал Гошка, глядя на нож. — А вот что наш дом построил купец Квасников — другое дело.
Витька заколебался: жалко, конечно, такой нож проспорить. Он взглянул на Колю: тот все еще лежал на траве и, морщась, жевал горький стебелек. Этот спор его совсем не интересовал.
— Эй, БЭС… — решился Грохотов. — Разбивай.
Мальчишки молча шагали по улице. Впереди Гошка, за ним Витька, и шествие замыкал Коля — ему совсем не хотелось тащиться по такой жаре бог весть куда. Бэсу хотелось в прохладном, тенистом местечке улечься с книжкой в руках. Он и так знал, что Буянов проиграет, потому что их дом никогда не принадлежал никакому купцу Квасникову. Этот дом построило страховое общество, которое до самой революции располагалось на втором этаже, а на первом была швейная мастерская. После революции дом передали под жилье.
— Вот поеду летом куда-нибудь, — говорил Гошка, — там мне твой ножик пригодится.
— Это еще бабушка надвое сказала, — заметил Витька.
— Не бабушка, а дедушка сказал, — загадочно ухмыльнулся Гошка.
— Далеко еще? — спросил Коля.
У него с самого рождения плоскостопие, и он быстро уставал. А тут еще такая жарища! Витька и Гошка шлепали босыми ногами по горячему тротуару, им и горя мало. А Коля ковылял сзади на своих длинных ногах-ходулях в парусиновых туфлях. БЭС худущий и на голову выше приятелей, а толку что? Любой из них в два счета справится с ним. Крепкие, мускулистые, они в забеге на три километра взяли призовые места в школе: первое — Гошка, а Витьке досталось второе. Злые языки поговаривали, будто Буянов в одном месте срезал дистанцию, но этого никто не смог доказать.