Витки времени
Шрифт:
И затем он услышал.
Скорее, почувствовал. Земля задрожала от медленных, ритмичных шагов. Раз-два, три-четыре. Словно отряд солдат. Как медлительная поступь гигантской кошки. Как...
Великие святители! Как ловчие\
Бусинки пота выступили на лбу. С синекожими можно сражаться. Синекожие такие же, как люди. Но ловчие
Моран прислушивался, затаив дыхание. Они ходили, как кошки, с кошачьей хитростью и кошачьей жестокой уверенностью. Они были черными, как чертова яма, совершенно невидимыми ночью. Они были людоедами, демонами, вампирами. Они были самой Смертью!
Где-то позади в ужасе закричал синекожий — высокий, безумный вопль перепуганного животного. Кричали слишком далеко, должно быть, ловчий был не один. Легенда гласит, что они бродят парами. По ногам, от дрожащей трясины и дальше по синапсам до самого мозга передавалось эхо медленно приближающихся шагов. Раз-два, три-четыре...
Справа затрещало дерево, полетели, шлепаясь в грязь, сломанные ветки. Моран вертел головой, безуспешно вглядываясь в окружающую черноту. Он там?
Сверху появился лучик света. Серебристо блеснули раскинувшиеся далеко по сторонам корни лесного гиганта. Моран медленно, с бесконечной осторожностью опуская поочередно ноги в болотную жижу, передвинулся к ним. Втиснувшись в щель между корнями, он уставился на призрачный столбик света, пробивавшийся сверху. Ловчий должен непременно пересечь его. И Моран увидел бы это чудовище, хотя бы в виде контуров на фоне серебристого столбика. Усиленные резонирующими корнями, в которых он прятался, шаги сотрясли напряженное тело Морана. Бух! Бух! Бух!
Затем они замерли. Грязная, животная вонь буквально задушила его. А затем когти толщиной с человеческое тело, сомкнулись на Моране и вытащили, отбивающегося и дергающегося, из сплетения корней.
МОРАН ПРИШЕЛ в чувства. Сильный мускусный запах все еще забивал ему нос. Воздух буквально был насыщен им. От него плыла голова. Моран неподвижно лежал в темноте, пытаясь понять, где находится. Под его пальцами был какой-то бархатный ковер. Сухой и горячий, он колебался в медленном ритме, соответствующем бухающим шагам.
Моран неуверенно поднялся и широко расставил ноги, чтобы удержать равновесие. Затем протянул руку и коснулся чего-то живого и морщинистого, отскочившего с воплем. Что-то метнулось мимо него в темноте. Что-то прошелестело позади. Потом раздалось медленное, методическое сосание, от которого все волоски встали дыбом на теле. Моран сделал один осторожный шаг...
Нога ударилась обо что-то, что, вертясь, отлетело в сторону. Он наклонился и пошарил рукой. Это была его дубинка. Затем Моран вспомнил о сумке на поясе. В ней была зажигалка. Пальцы нашарили и открыли сумку, нашли металлический цилиндрик с пьезоэлементом. И когда вспыхнуло крошечное пламя, его челюсть отвисла от изумления.
Он находился в узкой комнате без окон, застеленной черным бархатом. Весь дальний конец занимало алое яйцо вдвое выше его самого. А к его основанию прижималось такое сборище, какое могли породить лишь безумные черные джунгли Танталуса.
Две небольшие тварюшки, больше всего похожие
Очевидно, некое шестое чувство предупредило Морана. Он отпрянул, и тут же восьмидюймовый стеклянный дротик пролетел мимо его уха и разбился об яйцо. Моран развернулся на полусогнутых ногах, поднимая дубинку. У стены скорчился старый валлагаш, с оскалом на морщинистом лице и красным огнем ненависти в единственном скошенном глазу. В его когтях было что-то вроде стального вертела три фута в длину и острого, как игла. Издав кудахчущий звук, он прыгнул, но в это время Моран опустил дубину.
Рука шамана упала, поврежденная в локте. Тут же Моран ударил его кулаком в подбородок. Второй удар попал в живот, а третий — в оскаленный рот с черными губами. Затем Моран схватил его за тощее горло и стал трясти, как собака дичь.
Валлагаш обмяк. Моран нагнулся и подобрал упавшую зажигалку. Старый урод! Все синекожие были уродливы, с острыми ушами и раскосыми глазами, со скалящимися, острозубыми ртами и телами, слепленными словно в насмешку над человеческими. Ходили слухи, будто они были творением какого-то сумасшедшего ученого, который первым высадился на эту планету, поименованную в космических лоциях Танталусом. Грязный пучок волос висел на поясе мертвого вождя и шамана. Белокурых волос. Женских волос! Моран тут же узнал эти обесцвеченные волосы — он знал их очень хорошо. Так вот почему Пит Дэвис начал свой безумный крестовый поход против синекожих. Моран только пожал плечами. Ну, и что из этого получилось? Можно найти другую женщину, но вот шкура у человека только одна.
Моран повернулся спиной к тому, что осталось от валлагаша. Здесь была и другая опасность. Эта ласка... Моран уже слышал о таких. Ходили слухи, что могут выслеживать человека, дожидаясь, пока тот ляжет и уснет, а затем высасывают из него жизнь в то время, как он видит чарующие сны. Моран научился с уважением относиться к подобным слухам. Он взял острый меч мертвого синекожего...
— О, человек!
Голос раздался где-то сверху. Он походил на карканье марсианского ворона. Моран завертел головой. На верхушке великолепного алого яйца сидело создание, превосходящее все, что он когда-либо видел.
Оно было величиной с бульдога, с лицом вампира и копной колючих, темных волос, растущих между длинными ушами. Оно было черным, как грех, покрытым странной короткой шерсткой, покрывающей все его пузатое тельце до самых лодыжек феноменально гибких ног. Ноги были с когтями, обтянутые голой, черной кожей и, казалось, совсем не имели костей. Кроме того, существо завернулось, как в плащ, в огромные крылья, как у летучих мышей, а над головой, точно свернутые флаги, торчали крючковатые запястья.