Витой посох. Постижение
Шрифт:
— Прокляты! Прокляты!!!
После чего по-звериному завыла и исчезла в толпе. Ничего не понимающий Халег проводил ее растерянным взглядом.
— Вы это слышали? — повернулся он к друзьям.
— Какая-то сумасшедшая, — отмахнулся Кенрик. — Забудь!
Халег бросил взгляд на сопровождавших их воинов и понял, что для тех это не было пустыми словами. Они неуверенно переглядывались, и, хотя лиц из под шлемов не было видно, казались испуганными.
— А ты что скажешь? — подошел он к Эванне.
— Не сейчас, — едва слышно сказала она.
Остальные, похоже, не обратили на случившееся ни малейшего внимания. Зато Халег никак не мог успокоиться. Слово «прокляты» звучало у него в голове раз за разом. Кто проклят? Кого имела в виду эта женщина?
Не все отнеслись к случившемуся серьезно, но происшествие всем испортило настроение, и друзья поспешили закончить прогулку раньше намеченного времени.
До самого возвращения в посольство Халег продолжал размышлять об этом. Виконт с детства серьезно относился к проклятиям и пророчествам, как и все на северных пустошах. Вспомнив, что Эванна хотела что-то сказать, Халег отправился к ней в комнату, но девушки там не оказалось. Несколько удивленный этим виконт подошел к Ниру, и тот объяснил, что Эванна ушла пообщаться с кем-то из местных ведающих — отвести глаза охране ей было нетрудно. Тогда немного расстроенный Халег решил поговорить с Пеплом, который на свой манер многое понимал, но уединиться им удалось только ближе к вечеру, когда все разошлись по своим апартаментам.
— Ты слышал? — спросил Халег, присев рядом с умывающимся Пеплом.
— Да, — односложно ответил тот.
— Что вообще происходит? — задал вопрос виконт, одновременно вспоминая о странных толчках, от которых падала посуда.
— Земля качается. Мы помним, такое уже было.
— Было? — насторожился Халег. — Расскажи!
— Качалась земля. Скалы падали. Много земли ушло под воду. Другая появилась из под воды. Был огонь из-под земли, дым, пепел. Умерло много наших. Люди умерли почти все. Мы долго были одни.
Халег видел все, что говорил карайн, как наяву. Ему стало страшно.
— Кто же проклят? — все же спросил он.
— Они. И они это знают.
— Кто они, — переспросил Халег, хотя уже и сам начал догадываться.
— Те, кто живут здесь. Они думают — древние боги им не простят.
Сказав это, Пепел сладко зевнул, вспрыгнул на кровать и свернулся в клубочек. Виконт понял, что по крайней мере сегодня, от него больше ничего добиться не удастся. А сам он еще долго размышлял обо всем этом, очень жалея, что здесь нет Эдны, не с кем посоветоваться. Заснул он только под утро.
Глава 13
Зеленые луга, покрытые мелкими цветочками, начинались почти сразу за окраинами города, радовали глаз и расстилались во всю ширь предгорий. Нир поначалу не понял, почему эти луга еще не распаханы, особенно учитывая катастрофический недостаток продовольствия в Киреоне. Он хотел было спросить у ответственного секретаря об этом, но вскоре все понял сам — когти Тени то и дело царапали об камень. Тонкий слой дерна покрывал сплошные каменистые осыпи. Да уж, тут ничего не вырастишь. Нир покосился на террасы вокруг окрестных холмов и поежился — это сколько же потребовалось труда, чтобы их соорудить и наполнить землей? Он видел вереницы ульхасов и людей с бурдюками, наполненными водой для полива, без чего посевы на террасах высохли бы за день при местной жаре. Адская работа! Игмалионским крестьянам по сравнению с киреонскими очень повезло, им достались плодородные земли, на которых не приходится так надрываться, чтобы вырастить хоть что-нибудь.
Нир, Кенрик, Эванна, ответственный секретарь и двое охранников на своих карайнах ехали в некотором отдалении от основного отряда, поскольку местные тирсы боялись огромных котов и шарахались от них. Вот и пришлось двигаться шагах в ста позади и немного сбоку. Помимо них из игмалионцев осмотреть место, где кукловоды что-то делали, отправились остальные трое друзей и магистр Альсин. Киреонцами командовал сам Герцог, его сопровождали придворный маг, советник и двадцать воинов Звериной Стражи.
Чем дальше они отъезжали от города, тем круче становился подъем, тем больше вокруг встречалось скал, между которыми
Халег задумчиво поглядывал в сторону Эванны, вспоминая их утренний разговор и ее рассказ. Как оказалось, во время прогулки девушка заметила местную ведающую и привычно подала той знак приглашения к разговору. Затем спохватилась, что ее вряд ли поймут, однако ее поняли и ответили знаком согласия. Знак выглядел несколько своеобразно, но был даже более похож на привычный северянам, чем подобный среди ведающих центрального Игмалиона. Эванна, отведя глаза сопровождающей охране и предупредив Нира, пошла за местной ведающей. Услышанное от нее сильно удивило девушку. В этой стране, в отличие от Игмалиона, если не считать северян, сохранились многие древние верования. И не только верования, уцелели, хоть и оказались под землей, несколько храмов, посвященных забытым богам, недобрым богам. И киреонские ведающие по какой-то причине считали, что их остров проклят этими древними богами. Это настолько совпадало со словами неизвестной женщины и тем, что ему рассказал Пепел, что Халегу становилось не по себе.
Молодая ведающая ловила на себе взгляды виконта, но не подавала виду. Она рассказала ему далеко не все — просто рано, ко многому он просто не готов, на него и так слишком много свалилось за короткий срок. На память пришел вопрос местной ведающей о том, не жрец ли Той, о ком не говорят, юноша с пепельным котом. Эванна машинально ответила, что пока нет, сама удивившись своему ответу. Затем поинтересовалась почему в Халеге заподозрили жреца. Местная долго мялась, а потом отвела девушку в небольшое подземное святилище Той, о ком не говорят, и показала немногие сохранившиеся настенные фрески. Эванну при виде этих фресок чуть удар не хватил. Только теперь пришло окончательное осознание того, при помощи чего Халег сдержал напор болотного зла. Многое стало ясно. И почему Пепел сам выбрал его. И почему киреонцы принимают виконта за жреца, которым он вполне может стать, и многое другое.
Фреска уцелела не вся, но фигура мужчины в сером одеянии, положившего одну руку на холку пепельного карайна, который был ему по пояс, а другой рукой сжимающий жезл, была как живая. Особенно поразили Эванну его глаза, не сразу она поняла, что на их место вставлены отполированные кружки неизвестного серовато-серебристого металла. Ей сразу вспомнились почти светящиеся глаза Халега после случившегося на болотах, а еще она поняла, что для инкрустации использован тот же металл, что и в цепи Герцога. Совпадение? Вряд ли. Фигуру жреца окружали внизу полуобнаженные женщины, явно жрицы, но в этом месте фреска частично осыпалась и деталей было не разобрать. Любой, кто видел эту фреску, встретив Халега в сопровождении Пепла, без сомнений принял бы его за жреца, слишком они были похожи.
Единственное, о чем Эванна еще спросила местную ведающую, так это о том, почему киреонцы считают себя проклятыми. На что та с тяжелым вздохом ответила, что их предки совершили нечто такое, из-за чего боги отвернулись от них и, кажется, вообще ушли. После этого случилось что-то страшное, памяти о чем не сохранилось, слишком мало людей выжило. А сейчас древние боги возвращаются так и не простив, значит снова неминуема кара. По крайней мере, так считают старшие ведающие. Затем местная с надеждой спросила, что думают об этом ведающие Игмалиона. Эванна не сразу нашлась, что сказать, так как сестры в королевстве на ее памяти ни о чем подобном вообще не упоминали, даже у них, на севере, где тоже помнили древних богов. Она честно сообщила об этом, от себя добавив, что их всех, скорее всего ждут большие беды, но в мир пришли избранники и новых, и древних богов. Эти избранники уже однажды спасли все живое в каверне. Возможно, спасут еще раз.