Витражи

Солодкова Татьяна

– И?… - подтолкнул я, сгорая от любопытства, в моем понимании Стас, с его-то характером, мог попросить только пулемет, чтобы кого-нибудь пристрелить.

Но я ошибался.

– Он попросил рассказать о тебе и… - Лена на мгновение запнулась, и я сразу понял, что она собирается сказать.
– И о том, что произошло с Бардаковым.

Я закусил губу и прошелся по комнате.

– И ты ему рассказала, - это было утверждение - не вопрос.

– Да.

– И что он сказал после?

– Побледнел, как мышь, а потом заявил, что ему много учить и снова

заперся.

– Странный парень, - высказался я.

– А разве ты не был странным в шестнадцать?

– Нет, я был обычно неуправляем, как многие, но, сама же помнишь, ни у кого не было столько друзей, сколько у меня, я же в этом возрасте так и тонул в общении. А он? Нелюдимый бука - вот он кто!

– Тогда, может, не стоит подвешивать его к потолку?
– резонно предположила Лена. И она как всегда была права.

– Не стоит, - признал я.
– Завтра с утра попробую по-другому.

– С утра? Останешься дома?

– Да, я нужен людям, но ведь я не принял Захаровых отговорок, так с какой стати, Стас должен мучиться из-за моих великих целей?…

6 глава

3мая.

Нельзя силой заставить человека тебе доверять. Это бесполезно, хотя многие пытались. Но силой невозможно получить три особые вещи, которые даже за деньги не купишь, - доверие, дружбу и любовь…

Я хотел пойти и пристать к Стасу прямо с вечера, но меня остановило любопытство. Спросите, с чего бы вдруг? Просто мне было дико интересно, выучит ли он книжку, которую я ему дал. К своему стыду, я даже не знал, что за книгу я скинул на него с полки. Оставалось надеяться, что я сам знаю ее содержание.

А ночью мне в третий приснился все тот же сон, по-прежнему такой же красочный и полный впечатлений.

"Не доставлю тебе такого удовольствия!" - снова пафосно бросил я и кинулся на витражи, острые осколки хлестнули по лицу, и я проснулся.

Может, это никакое не предупреждение, а я просто схожу с ума, в конце концов, у меня это в крови, чем черт не шутит. Но сегодня он подшутил надо мной не слишком жестоко, потому что эта дрянь привиделась мне не в полночь, как вчера, в семь утра, так что мне не пришлось пялиться в потолок в надежде уснуть. Однако я проснулся в холодном поту - что ни говори, а умирать (даже во сне) страшно.

Нет, ну скажите мне, какого черта меня понесло на самоубийство, когда я имел реальный шанс спастись? Да какой там шанс - шансище прямо-таки. Ну чем может повредить магу мушкет, когда маг в сознании и на свободе? Я мог бы с легкостью прикрыться ветром, даже скинуть с башни своего врага, а сам не заполучить даже царапинки. Тогда зачем?…

Я оделся и подался в кухню, а то сейчас Пурген все равно подымит забастовку с требованиями колбасы.

Когда я проходил мимо комнаты, где обретался Стас, я заметил, что там уже горит свет. Он что, ранняя пташка или уснул и забыл выключить свет?

– Емельяныч, - тихо позвал я, - иди сюда.

Домовой высунулся почему-то из туалета.

– Чего?
–

осведомился он с важным видом.

Я качнул головой в сторону двери своей бывшей комнаты.

– Он забыл выключить свет?

Емельяныч презрительно покосился в ту сторону:

– Учит.

– С утра?
– уточнил я. Ну, ясно, вчера ничего не сделал и решил почитать с утреца.

– Всю ночь учит, не ложился даже, - а потом его взгляд сделался строгим: - Довел пацана, - покачал Емельяныч головенкой, - сам студент по жизни и из него студента делаешь.

Чтобы Стас и учил всю ночь? Да что он переродился за несколько часов, что ли?

– Кстати, дверка-то не заперта, - подсказал догадливый домовой.

Да, он прав, нечего тянуть, надо с парнем поговорить.

– Покорми Пургена, - попросил я и без стука толкнул дверь, я вообще в последнее время обнаглел и редко стучал.

Стас сидел на полу с книжкой на коленях, опершись спиной о кровать.

– Студент, - прокомментировал Иосиф Емельянович и отправился выполнять продовольственное поручение.

Стас уставился на меня не особо-то дружелюбным взглядом.

– Я еще не выучил, - не хотя признался он, - сто страниц осталось.

Из семисот, значит. Я, конечно, тогда разозлился дико, но я даже предположить не мог, что он не то что выучит, а хотя бы попытается их учить.

– Ты выучил шестьсот страниц?
– на всякий случай уточнил я.

– 622, - ответил он.
– К девяти утра я буду готов, так что, мастер-учитель, позволь мне доучить.

Это его "мастер-учитель" меня позабавило, точно он меня припечатал, сказал вроде культурно, а на самом деле самое слабое - придурком обозвал.

– Не позволю, - я вошел в комнату, закрыл за собой дверь, а потом решительно подошел и отобрал у него книгу с заклинаниями.
– Хватит учиться, мозги распухнут.

Стас покрутил пальцем у виска:

– То учи, то не учи, определись, мастер-учитель.

Я отправил книгу с ветром на место на полке, а сам уселся на полу напротив него.

– Учи, но не ночами же, успеется.

Он посмотрел на меня с недоверием:

– А кто пообещал размазать меня по стенке, если я не выучу?

– Ты меня задел, и я взбесился, - пояснил я, - будешь следить за словами, я буду следить за ветром.

Стас посверлил меня взглядом и, наконец, безаппеляционно выдал:

– Ты странный.

– Это я-то?!

– Ты-ты. Ты каждый раз разный и ведешь себя совершенно иначе, чем в прошлый.

– А ты у нас, стало быть, подчиняешься только грубой силе?
– в свою очередь поинтересовался я.
– Или все же решил взяться за ум?

– Грубая сила - всего лишь грубая сила, - ответил он, а потом добавил несколько смущенно, чего я от него совершенно не ожидал.
– Ты извини за то, что я сказал о твоем друге, - что меня приятно поразило: он не отворачивался, а просил прощения, смотря прямо в глаза, и это вовсе не была вынужденная капитуляция и не уловка, он действительно говорил то, что хотел.