Виттория. Книга 2

Верхова Екатерина Сергеевна

Платье сидело, как влитое, что меня немало удивило, потому что портниха, отправленная для того, чтоб снять с меня мерки, делала это наспех и смущенно слушала, как нянюшка Васлена отчитывает меня за спешку, связанную со свадьбой. Нянюшка эта, кстати говоря, ходила за мной весь день и говорила-говорила-говорила. С начала, о том, какой Васлен нежный и чувствительный мальчик. Потом о том, что его нужно холить, нежить и лелеять. Ага, как же, побежала, только галоши зашнурую. С вашим этим нежным мальчиком не все так чисто, раз уж он сумел обвести вокруг пальца Манола и моего брата Эдрана. Разумеется, я это не сказала. Я вообще по большей части молчала, чтоб не обидеть эту аккуратную добрую старушку, которую обвели вокруг

пальца так же, как и меня. В некоторые моменты мне, конечно, очень хотелось приземлить на ее голову вазу, уж слишком она пыталась меня воспитывать, а у меня было ну очень много дел. Но, как только до меня дошло, что ей по сути в замке делать нечего. Все королевские дети выросли и совсем не нуждаются в женщине, которая их воспитала - мое сердце растаяло, и попыталась с ней наладить разговор, уделить внимание. Если б ей это было нужно... Она как разговаривала в режиме монолога, так и продолжила, никак не реагируя на мои попытки разнообразить ее монолог, превратив в диалог. К середине дня, я к ней относилась, как к радио, вещающему что-то на задворках сознания, не особо обращая внимание на то, что она говорит. И вот наступил день, который для большинства девушек имел бы решающее значение в их жизни. Я же изначально относилась к этому халатно... Вот я стою в этом шикарном платье, фрейлины заканчивают работать над моей прической: распустив локоны, убрав пряди по бокам и вплетая те самые цветы, как на юбке...

Кларис даже слезу пустила, чего я от нее ну совсем не ожидала. После нее сдалась Фани. Эту картину я запомню надолго, потому что хохотала я над ней минут пять: герцогская дочка и служанка сидят на диване и в обнимку плачут. Черт, почему тут нет фотоаппарата? Кажется, мой смех повлиял и на более эмоционально устойчивых фрейлин, потому что Геллинда начала шмыгать носом, а Улии "настойка в глаз попала". Благо Ран с Маном сидели и не плакали. Вот честно, этого я бы не вынесла... Они о чем-то рьяно спорили. Как позже выяснилось, насколько цветы на моем платье подходят под цвет моих глаз. Может быть, мир сошел с ума? Может быть, Васлен что-то и нам в еду подсыпал, а мы как-то и не заметили и начали двигаться по тонкой дорожке, именуемой сумасшествием? Я, конечно, понимаю, что сходить с ума лучше с кем-то, но почему тогда эта болезнь никак не затронула меня? Это все лишь веселит. Может моя реакция какая-то не правильная и мне нужно срочно поддержать общее безумие? В дверь постучали, и вошел Калеб. На секунду он замер, оценивающе смотря на меня. На эту самую секунду замерли все, замерло время... Даже муха, которая по законам жанра должна уже где-то зимовать, перестала летать по комнате.

– Ээм, ладно, нам тоже нужно готовиться...
– пробормотала Гелла, - Ран, Ман, не проводите фрейлин до комнаты?

– Да, да, конечно, - улыбнулся Ман, - Кстати, Фани, мне срочно нужна твоя консультация по одному вопросу.

– Да, разумеется, - улыбнулась Фани, - Вам еще надо костюмы отгладить, этим и займусь...

– Да перестань ты мне уже выкать, - поморщился Ман, - Ко мне на "ты" и по имени...

– Да как-то неудобно, - уже в дверях пробормотала Фани...

Мы остались одни. Калеб все так же не отрываясь смотрел на меня.

– Ты прекрасно выглядишь...
– спустя какое-то время произнес он, - Самая красивая невеста, которую я когда-либо видел...

– Ага, девчонки уже пустили слезу на эту тему... Все... Поголовно. А знаешь, что обсуждали Ран с Маном? Насколько близок оттенок цветов на юбке к моим глазам!

– Ну глаза у тебя немного светлей...

– То есть тебе кажется это нормальным?
– засмеялась я.

– Виттория... Тори...
– он сделал маленький шажок вперед, а потом, вздохнув, большой назад, - Мне надо идти... Еще раз все проверить.

– Если я сейчас останусь одна, - приуныв, произнесла я, - То я точно свихнусь... Окончательно...

–

Ты хочешь, чтоб я остался?
– удивленно спросил он.

– Да... Если для тебя это будет не очень затруднительно.

– А ты в курсе, что скоро за тобой придет Васлен, а ему ну очень не нравится, когда я рядом с тобой.

– Вот вместе с тобой его и дождемся, - аккуратно, чтоб не помять юбку, села я в кресло.

– Тебе не кажется, что в свете последних событий, его лучше не раздражать?
– о, обычной состояние Калеба вернулось. Он сел в кресло напротив, предварительно налив себе в бокал вина. Мне тоже предложил, но, кажется, прошлое мое пьянство закончилось нравоучениями со стороны нянюшки Васлена - мадам Розалин. Совсем не хочется продолжения... Я ее побаиваюсь, если честно.

В дверь постучали. Даже интересно, кого это там попутным ветром принесло? О, вспомнишь... лучик вот и солнце...

– Ну и как тут поживает наша невеста?
– в комнату впорхнула мадам Розалин, одетая в темно-зеленое платье (не слишком ли мрачненько для такого события?), неся какую-то небольшую коробочку.

– Здравствуйте, мадам Розалин, - вздохнув, поприветствовала ее я.

– Как же, - строго посмотрела она на меня, - Невеста накануне свадьбы и наедине с мужчиной!

– Но...

– Это безнравственно, Виттория, я разочарована!

– Но...

– Совсем ты не жалеешь моего мальчика!

– Но...

– Ты понимаешь, что он и так нервничает?

– Мадам Розалин, - немного повысила голос я, - Мои фрейлины убежали готовиться к предстоящему торжеству, прихватив братьев Веттен, чтоб было не так опасно передвигаться по дворцу. Думаю, вам прекрасно известно, с чем связаны такие меры. А оставаться в комнате одной я не собираюсь, это, знаете ли тоже чревато!

– Значит все же это правда...
– вздохнула мадам, - Ты выходишь замуж за Васлена лишь по грубому расчету?.. Чтоб обезопасить Танцар от правления такого короля, как его отец...

– Да, - спокойно ответила я, понимая, что постепенно мои эмоции дают сбой, - Но это не значит, что я плохо отношусь к вашему мальчику.

– Бедная девочка!
– воскликнула мадам Розалин, после чего удивила меня еще больше и обняла меня... Кажется, выражение лица Калеба было очень схоже с моим: глаза раскрыты от удивления, брови находятся где-то в районе затылка...

– Мадам Розалин...
– прошептала я, понимая, что плечи старушки дергаются, а над ухом раздаются какие-то странные всхлипы, - Ну что вы...

Я так растерялась, что даже обняла старушку в ответ, отчего ее плечи задвигались еще активней. И это та самая женщина, которая, по сути, держит в ежовых рукавицах всю прислугу дворца, отслеживая каждую пылинку? Которая, не отпускает несчастного пажа, когда у того разболелся живот. Ну и что, что живот у него разболелся от того, что он своровал слишком много пончиков с кухни и, не рассчитав, схомячил сразу все? Когда такие люди начинают плакать, хочется плакать вместе с ними и совсем не важно из-за чего страдает их сердца: от жалости ко мне, Васлену или от благодарности за то, что я жертвую собой для того, чтоб в Танцаре было все спокойно?

Глаза у Калеба еще больше приобрели сходство с блюдцами, когда я заплакала вместе с ней. Вот так мы вместе синхронно всхлипывали, не успокаиваясь на протяжении минут десяти.

– Ладно, - первая пришла в себя мадам Розалин, - Я тут по другой причине.... Так, а вот тебе совершенно нельзя плакать!

– Угу, - всхлипнула я, утирая мокрые дорожки с щек, хорошо, что я накрасилась специальной косметикой, которая рассчитана на обильные слезы. Разработка Улии, между прочим.

– Ну вот какая нормальная принцесса отвечает "угу", - проворчала мадам Розалин. Ей, в отличие от меня совершенно не повезло. И на щеках у нее образовались черные дорожки, - Я тебе подарок принесла...