Витя, не уходи
Шрифт:
Тренироваться с грушей буду каждый день. В зал три раза в неделю. Ничего, Лёха, ничего… Настанет день, и ты ответишь мне за сегодняшний удар. Обязательно ответишь!
Глава 7
1999, декабрь
С первого шага всё пошло не по плану! В магазине, где рассчитывал купить банку пива, в тот вечер почему-то работала незнакомая продавщица, хотя по графику должна была быть Маринка. У Маринки всегда можно купить пиво. Да что там, она и водку продаст, если знает тебя. А меня она знает. Новая продавщица с унылым выражением лица промямлила, что мне нет восемнадцати, что мне ещё рано и так далее. Ей же невдомёк, что для
Пришлось бежать на другой конец посёлка. Там во «Фрегате» работает Настя, двоюродная сестра Вовки – моего одноклассника. Она всегда продаёт без вопросов и нотаций, конечно, если в магазине нет других покупателей. Если есть – ждёшь, делая вид, что разглядываешь витрины. Только бы сегодня её смена была!
Повезло, за прилавком Настя. Но очередь человек десять! А время уже девятый час. Могу опоздать. Вдруг Таня сегодня пораньше пройдёт? Переносить всё на следующий день не хочу, и так сколько тянул. Скрипя зубами от нетерпения, выстоял почти полчаса в очереди и, наконец-то, купил банку Балтики девятки. Домой почти бегом. На часах 20:55. От скорого шага вспотел. Быстро в душ и гладить штаны!
В 21:05 на привычном посту возле окна. Кажется, успел. Теперь только ждать. Стоп! Забыл подкладки новые поставить! Со временем они спрессовываются и становятся тоньше, поэтому их нужно регулярно менять. Мухой в коридор! Там, в тумбочке лежат старые газеты, хватаю одну из них и снова к окну – пока никого. Складываю из двух газетных листов небольшой квадрат толщиною полтора сантиметра и засовываю его в ботинок под пятку. Сверху стельку – почти незаметно, отлично! Со вторым ботинком проделываю то же самое. Придумал эту штуку ещё в прошлом году, чтобы быть хоть немного повыше. У меня вполне себе средний рост, но из всех пацанов в классе я самый маленький. Ну почему я не в отца пошёл?! Он под метр девяносто, эдакий медведь. Мама на его фоне просто дюймовочка.
Несколько кругов по комнате. Смотрю в окно – её ещё не видно. Продолжаю ходить по комнате, на часах 21:47.
Ещё раз прорепетируем, что я ей скажу. Итак, подхожу, улыбаюсь и говорю: «Привет! Можно тебя проводить?» Она такая: «Привет! Можно». Ага, размечтался! Кстати, когда лучше представиться, сразу или потом? Наверное, лучше сразу: «Привет! Меня зовут Слава, можно тебя проводить?» А почему Слава? Может, лучше Вячеслав? «Привет! Меня зовут Вячеслав, можно тебя проводить?» Вроде солиднее звучит. Ну, ты ещё отчество ей скажи, для солидности: «Привет! Меня зовут Вячеслав Алексеевич, можно тебя проводить?» Нет, нет, лучше просто Слава. Она ответит: «Отстань, я не знакомлюсь на улице». А я такой: «Я и не предлагаю знакомиться, просто, провожу тебя до дома…» Ну а там, слово за слово и, глядишь, договоримся о свидании.
Пол-одиннадцатого. Улица почти пуста. Тихо падает снег. Редкие прохожие торопливо проходят мимо по освещённому фонарями тротуару. Но где же Таня? Может, пропустил её? Вдруг она сегодня вернулась домой пораньше, а я тут как дурак высматриваю её? Если не появится до одиннадцати, значит, отложу всё до завтра. Ничего страшного, ждать умею.
А вдруг она скажет, что уже с кем-то встречается? Да ну и пусть! Я скажу: «Повезло ему», и заговорю о чём-нибудь другом. Тогда она поймёт, что у меня к ней настоящие чувства… возможно не сразу, но поймёт. Тут нужно терпение. Терпение и спокойствие.
23:10. Нет, сегодня уже точно не появится. Ладно, значит, завтра. Подожду ещё пять минут, и лягу пораньше спать. Утром контрольная по алгебре… Идёт! С подругой, как всегда. Остановились, разговаривают. Где пиво? Быстрее, быстрее! Ах ты, чёрт! Алюминиевый язычок, за который обычно тянешь,
Торопливо обхожу дом, расчёт был верный – Таня как раз прошла мимо. Поворачиваю на тротуар. Чёрная короткая шубка, песцовая шапка, расклешённые чёрные штаны – как они ей идут! Моя девочка… Догоняю. Сплёвываю в ладонь жвачку и выбрасываю в сторону. Поравнялись. Вот он, самый сложный момент – повернуть голову и из обычного прохожего сразу стать… кем? Кем я стану для неё сейчас?
– Привет.
Бодрого начала не получилось, голос как будто провалился и прозвучал очень глухо. Таня метнула на меня настороженный быстрый взгляд и… ничего не ответила, лишь ускорила шаги. Я репетировал десятки вариантов нашего разговора и был готов к чему угодно, кроме… молчания. Натягиваю на лицо запоздалую, неестественную улыбку:
– Меня зовут Слава, а тебя?
Ну не мог же я ей сказать: «Я знаю, как тебя зовут. Знаю, в каком классе ты учишься и с кем гуляешь. Знаю, где ты живёшь и вообще, давно за тобой слежу…»
Опять молчит. Чёрт подери, да за кого она меня принимает?! А вдруг от меня пивом несёт? Вроде не должно, две мятных жвачки зажевал.
– Можно проводить тебя до дома?
– Нельзя. – Её первое слово, обращённое ко мне.
– Почему?
Опять тишина. Продолжаю тащиться рядом. Молчим. Не знаю, что сказать. Все мои домашние заготовки оказались бесполезными. Пиво не помогло уверенно и весело завязать знакомство. Чувствую себя идиотом, который пытается разговаривать со стеной.
Делаю ещё одну отчаянную попытку разговорить её, слышу, как нелепо это звучит и окончательно стушевавшись, спрашиваю:
– Почему ты мне не отвечаешь?
– Мальчик, иди, погуляй куда-нибудь…
До её дома осталось метров сто. Останавливаюсь, смотрю вслед. Надо же, ни разу не оглянулась – вот характер! Ну, ничего, у меня тоже характер…
Да, пожалуй, это была самая странная прогулка в моей жизни. Но я её всё-таки проводил! И теперь она, по крайней мере, знает о моём существовании.
Глава 8
1999, декабрь
– Не переживай, подкачаем тебя, – сказал улыбаясь Саныч, похлопав меня по плечу.
Саныч – это наш физрук. Крепкого сложения мужчина, лет пятидесяти, всегда коротко подстриженный и всегда излучающий ничем не прошибаемый оптимизм. Вообще-то его зовут Александр Александрович, но все ученики давно уже привыкли между собой называть его Санычем. Кажется, ему это даже нравится.
Он не только ведёт уроки физры, но и заведует школьным тренажёрным залом. Благодаря своей настойчивости, он лет десять назад сумел убедить директора отдать малый актовый зал на втором этаже под тренажёрку. Затем приложил немало усилий, чтобы его оборудовать и теперь считался здесь полновластным хозяином и главным тренером.