Витязь: Игра богов
Шрифт:
Лихо слишком поздно почувствовало неладное. Оно уже почти добралось до леса, когда лед сковал снежную поверхность. Длинные конечности выныривали из глубины и, в этот миг, случилось то, чего я никак не мог ожидать. Тонкая корка зажала задние лапы монстра, отсекая их от туловища.
По полю пронесся душераздирающий рев-писк, а на гладкой поверхности, теперь уже льда, осталась, ярко красная, кровяная дорожка. Но это не сильно повлияло на перепуганное создание. Оно болезненно опиралось на обрубки и, продолжало двигаться, в три прыжка добираясь до леса и, теряясь
— Нужно догнать ее! — Сани вплотную подкатили к первым деревьям.
Дед Мороз спрыгнул, уверенно вставая на ледяную корку, которая уходила глубоко в лес. Нам ничего не оставалось, как последовать его примеру. Было опасение, что я провалюсь, как минимум по колено, но лед спокойно выдержал. Было немного скользко, но и только.
Подав руку Тане, помогая ей спуститься с саней, мы медленно пошли в глубь леса, вглядываясь меж деревьев и, за одно стараясь не потерять из виду кровавую дорожку, оставленную покалеченным созданием. Тройка белых лошадей заржала, оглашая округу радостью и, звеня бубенцами, погнала обратно, медленно растворяясь в воздухе, словно их никогда и не было.
— Осторожнее. Эта тварь очень любит заговаривать зубы и, вокруг нее водится множество неприятностей. — Дед Мороз, упруго ступал по льду. Было видно, как он напряжен и готов, в любое мгновение вступить в схватку.
— Мне нужно хоть какое-то оружие. — Пробубнила Таня себе под нос, но в ночной тишине, ее голос было отчетливо слышно.
— Это можно. — Одобряюще хмыкнул дед и снова взмахнул в воздухе посохом, поднимая с земли кусок ледяной корки.
Мы, не сговариваясь, остановились, завороженно наблюдая, как кусок льда меняет форму, растекаясь и удлиняясь. Вокруг ледышки появилось небольшое свечение, словно луна, спрятавшаяся за толстым слоем низких туч, направила одинокий луч и, он начал играть внутри тонкой пластины, плавно превращающейся в лезвие клинка.
— Держи. — Мороз легко подул на лезвие и то, плавно поплыло к Грознеге.
Девичья рука поднялась и потянулась к лезвию, на котором не хватало последней, возможно, самой важной детали — рукояти. Пальцы сомкнулись на тонком конце, вызывая глухой стон, непроизвольно сорвавшийся с девичьих губ, а в следующее мгновение, сияние прошло по ее руке, уходя в само тело и, оставаясь в глубине глаз.
— Сильная девочка. — Довольно похвалил ее Мороз. — Защищай и храни ее. — Это он сказал уже для меня, отворачиваясь и продолжая медленно идти по кровяному следу. — Рукоять подбери сама, можешь взять любую деревяшку, потом просто обработаешь ее или обмотаешь.
— Спасибо. — Голос Тани дрожал от переизбытка чувств. Она шла, совершенно не разбирая дороги, любовно баюкая лезвие в руках.
Я снова достал рукоять, которую прятал в куртку, боясь потерять ее в погоне. Уж слишком лихо мы носились по узким городским улочкам. Тонкий луч света вырвался из нее, освещая небольшой участок вокруг себя. Быстрый взмах и, от ветки отделился большой кусок, заваливаясь на лед, а следом и второй кусок отделился от обрубка, падая в подставленную мной руку.
— Возьми. Потом
— Спасибо. — Почти не глядя, взяла она ее и осторожно насадила на острый выступ лезвия, делая из нее слишком большую, как по мне, рукоять. Но Тане было все равно, она радостно улыбнулась мне и кинулась на шею, едва не отрубив при этом пол руки.
— Осторожнее. — Испуганно сказал я, но она не слушала, просто поцеловала меня.
— Вот так всегда, делаешь людям добро, а благодарность достается другим. — Весело заявил Мороз и расхохотался.
— Дедушка. — Выпустила меня из объятий Грознега, и посмотрела на него, но тот только выставил перед собой посох, чтобы девушка не смогла подойти.
— Нельзя тебе меня трогать. — Серьезно сказал он, нахмурившись, а потом снова смягчился, улыбаясь в бороду. — Научись с ним обращаться правильно и, он будет не хуже божественного клинка.
— Он тоже будет прятаться? — В голосе Тане был такой спектр эмоций, что я готов был броситься в самую чащу леса, лишь бы не разбираться сейчас в этом.
— Он будет вести себя так, как ты пожелаешь. Захочешь, он станет вовсе и не мечом, а чем-то другим. — Дед остановился и принялся вглядываться в ледяную корку, на которой почти не оставалось следов крови. — Просто научись его чувствовать и, стань с ним одним целым.
— Спасибо, дедушка.
— Не за что. Доброе дело вы, внучки, делаете. Как не помочь то в этом. — Он поднял голову вверх, вглядываясь в макушки деревьев и густые елки. — Тварь спряталась. Придется ее искать.
— Расходимся? — Я чувствовал слабый отзвук той силы, которая вызывала во мне голод, но точного направления не мог определить, слишком много было всего. Вдобавок и сам зимний лес, кишел всяческой нежитью и мелкими духами, которые притупляли чувства.
— Придется. — Неохотно отозвался дед. — Я пойду туда, а вы, старайтесь далеко друг от друга не уходить.
— Как скажешь. — Таня посмотрела на меня и, кивнув своим мыслям, пошла вперед.
Мне же выпал другой край нашей импровизированной цепи. Наша троица растянулась метров на двести, медленно пробирающейся в заснеженном, ночном лесу. Снег, большими горками лежал на хвойных лапах елок, закрывая от нас большую часть леса. Иногда приходилось пробираться, почти ползком, когда не было возможности обойти очередное дерево или кусты, но мы все равно, уверенно пробирались вперед.
— Наверху! — Раздался где-то в стороне крик Тани. — Бажен, она идет к тебе!
Я задрал голову, стараясь увидеть темный силуэт в сером небе, но множество елок мешали осматриваться. Все оставалось, как и прежде, только далекий шорох привлекал внимание и, треск палок, от продирающихся по зарослям деда с Таней.
Чувство голода начало нарастать, указывая направление движения, но оно быстро менялось и, мне пришлось отбросить осторожность, броситься вслед убегающему Лихо. Желудок урчал, предчувствуя скорый пир, но монстра так и не было видно. Только смутное направление движения.