Витязь с двумя мечами
Шрифт:
Как видно, он готов был вопить без конца, но император, которому эти вопли смертельно надоели, рассвирепел и закричал на ненаглядного внука:
— Замолчи же наконец, замолчи!
— Довольно! Дов-о-о-о-ольно! — не владея собой, заорала императрица.
Герцог надулся и замолчал, а пастор продолжал:
— Скажи мне, невеста, любишь ли ты стоящего от тебя справа мужчину?
Йоланка кашлянула, немного подождала и кашлянула ещё раз… Потом кашлянула в третий раз и, взглядом взывая о помощи, растерянно оглянулась… В этот миг за толстой портьерой раздались оглушительный грохот и стук. Все
— Ваше величество, государь император, — задыхаясь, заговорил один из них, — эта страшная штуковина свалилась на нас прямо с неба.
— К штуковине привязано какое-то письмо, — добавил второй.
Император взял письмо и протянул священнику:
— Прочти, святой отец, поскорее!
Священник развернул пергамент и прочёл вслух следующее:
Я с войском своим стою под замком. Жерла моих пушек направлены на стены замка, мои воины готовы начать осаду. Сдайте замок без боя, оставьте в замке Йоланку Мадьяр и убирайтесь на все четыре стороны. Если откажетесь, прощайтесь с жизнью.
— Святое небо! Пал Кинижи! — в паническом страхе вскричал император.
— Кинижи! — не своими голосами заорали придворные.
В зале начался несусветный переполох, все бросились кто куда.
— Замок оборонять до последнего вздоха! — последовал приказ императора. — Если хоть какой-нибудь путь свободен, я ещё успею скрыться.
— Замок оборонять! — передавалось из уст в уста. — Замок оборонять! — кричали все, и все до единого неслись за императором.
— Ваше величество, дедушка! Бабушка-а-а-а! — отчаянно вопил несчастный жених, мчась вслед за улепётывающими дедом и бабкой.
Зал опустел, остались только Йоланка да Голубан.
— Итак, прекрасная дама, — заговорил Голубан, — я надеюсь, ты последуешь за своим женихом.
— Ха-ха-ха! — засмеялась Йоланка. — Спасайся, беги, если жизнь тебе дорог'a.
Но Голубан схватил её за руку:
— Ты моя пленница. Приказываю тебе следовать за великим императором!
— Никогда!
В это время воины, втащившие гигантскую булаву, бегом возвратились в зал, наверно, в надежде спастись вместе с важными господами.
— Свяжите эту девицу, — приказал им Голубан, — ведите её за императором.
Солдаты схватили Йоланку.
— Стой! — раскатился по залу громоподобный голос.
— Пал Кинижи! — завопили солдаты и, выпустив Йоланку, бросились прочь.
В дверях действительно стоял Пал Кинижи. Объятый ужасом, Голубан потерял на минуту голову… А когда овладел собой и схватился за меч, перед ним уже вырос Кинижи и взял негодяя за шиворот. Поднял вверх и так тряхнул, что у изменника меч вывалился из рук.
— От меча тебе теперь пользы мало, доблестный горе-витязь. Сейчас я с тобой разделаюсь так, как разделался когда-то со
— Сжалься над моей сиротской душой… До гроба буду служить тебе верой и правдой…
— А есть она у тебя, душа? — проворчал Кинижи. — Куда мне бросить тебя, мошенник?
Тут из-за трона высунулась взлохмаченная голова… Ну конечно же, это был Буйко. Он выбежал на середину зала и отодвинул тяжёлую плиту, покрывавшую бездонную могилу Тита.
— Вот прекрасный ящик для мусора, мой хозяин, — с готовностью сообщил он.
Кинижи сделал шаг к отверстию и швырнул в него отчаянно визжащего кондотьера.
— Счастливого пути! — крикнул вслед ему Буйко и заботливо задвинул плиту.
Йоланка и Пал молча смотрели друг на друга. Наконец Пал раскрыл объятия.
— Йоланка!
Йоланка бросилась к своему возлюбленному, но вдруг, ослабев от пережитых потрясений, бессильно упала ему на руки.
— Пал, наконец-то ты здесь… — прошептала она и, уронив головку на плечо героя, зарыдала.
Когда же она снова подняла голову… Неужели не сон, а явь то, что видит она сквозь пелену слёз, ещё застилавших её глаза… В дверях зала стоял её отец. Суровый воин скрывал под усами улыбку…
— Тысяча чертей! — закричал Балаж Мадьяр. — Из рук одного разбойника дочь моя попала в руки другого.
— Отец! — воскликнула Йоланка, бросаясь к нему с сияющим от счастья лицом.
— Тысяча чертей! Ты меня обогнал! — брюзгливо обратился Балаж Мадьяр к Кинижи. — Сдаётся мне, дело слажено, и осталось одно: дать вам своё благословение.
— Выходит, бывший подручный мельника больше не заноза в глазу знатного вельможи? — гордо перебил его Кинижи.
— Эй, сто чертей, сто проклятий! Так ты задумал меня корить? Знай же, что и тогда ты не был занозой, да только хотелось мне поперечить королю… «Не суй носа в мои дела, — сказал я себе, — хоть ты и король». Мы с королём Матьяшем меж собой постоянно вздорим, но он знает, что нет у него более верного друга, чем я. Ну, а в нынешние времена нет более знаменитого человека, чем Пал Кинижи.
— А где наш король? — хором спросили Пал и Йоланка.
— Вы везучие оба. Скоро увидите своего короля. Он громит армию императорского сынка. Мы оба, я и король, спешили освободить этот замок. Да только попали не в бой, а на свадьбу.
В это время на стенах крепости заиграли трубы, послышался топот коней; потом в длинном сводчатом коридоре зазвучали решительные шаги. В зал вошли два трубача.
Они стали по обе стороны двери и затрубили в длинные трубы. Два меченосца раздвинули мечами портьеры, и вошёл король Матьяш. Вслед за королём вошла его свита.
— Да здравствует король! — закричали все, кто был в зале.
— Этой победой мы обязаны Палу Кинижи. Приветствуйте Пала Кинижи! — сказал король. — Подойди ко мне, мой витязь, дай я тебя обниму.
Кинижи подошёл к королю, и они обнялись, как братья.
— Мой государь, мы трижды одержали победу над турецким войском, — сообщил Пал. — Сейчас я здесь, но вовсе не затем, чтоб мой меч отдыхал, пока турок набирается сил для новых разбоев.
— Я надеюсь, государь, — вмешался Балаж Мадьяр, — ты дашь ему самую малость времени, чтоб мог он отпраздновать свадьбу и несколько дней провести с молодой женой.