Витязь в овечьей шкуре

Куликова Галина Михайловна

Так-так.

После чего отложил салфетку, поднялся и отодвинул соседний стул.

Значит, вы – Наташа Смирнова.

Да вроде мы уже познакомились, – пробормотала она и, поглядев на красную Марину, более внятно добавила: – Здрасьте.

– Доброе утро! – выдавила из себя та. Глаза у нее были ярко-зеленые, как у папочки, но в отличие от него, отражали все переживаемые чувства.

Чтобы хоть как-то поддержать ее, Наташа обернулась и сказала:

– А вот Валера.

– Какие люди! – полным яда голосом ответил

Покровский. – Просто даже не верится. Что ж, садитесь, юноша.

Валера бочком продвинулся вдоль стены, уселся на самый краешек свободного стула и остекленел. Наташа подумала даже, что, если до него нечаянно дотронуться, он осколками осыплется вниз. Покровский тем временем сосредоточил все внимание на своей будущей помощнице.

– Ну-с, – сказал он, обмазывая джемом булочку, – вы довольны комнатой?

– Еще бы, – ответила Наташа, которая практически всю ночь проспала на коврике в холле. – Комната замечательная.

– Вы ведь умеете обращаться с компьютером? – с неожиданным подозрением поинтересовался Покровский.

– О да! Компьютеры – это мой конек.

– А какое у вас образование?

– Вполне достаточное, Андрей Алексеевич, чтобы разобрать бумаги. Так что вы не волнуйтесь, обработаем ваш архив в лучшем виде.

– Это архив моего отца, – поправил Покровский. – Впрочем, о работе поговорим после завтрака. – Он обернулся к Валере: – Что же вы, молодой человек, сидите, как именинник? Уж съешьте что-нибудь.

Марина с подбадривающей улыбкой налила Валере чаю и положила на тарелку кусок яичницы.

– Значит, – не отставал от него Покровский, – вы были на даче у общего друга.

– Да, здесь недалеко, папа, – с нажимом сказала Марина, надеясь, что он переключит свое внимание на нее. Однако он по-прежнему смотрел на ее смущенного ухажера.

– И что же, вы специально подгадали поехать в такую погоду, чтобы можно было остаться там на ночь?

Если до сих пор щеки Валеры были розового цвета, то теперь они сделались темно-рубиновыми.

– Ну что вы, Андрей Алексеевич, – ответил он. – Погоду я не заказывал.

– Дерзите? – хмыкнул Покровский, засовывая в рот булочку.

От возбуждения он очень быстро жевал и одновременно готовился к следующему выпаду.

– Папа! – сердито сказала Марина. – Мы всего лишь пережидали грозу. Ведь ты бы не хотел, чтобы нас убило молнией?

– Кстати, – заметила Наташа, потянувшись к сахарнице. – Вчера одного мужчину как раз убило. На пляже. По радио передавали. Бубрик тоже в курсе.

– Ну, раз даже Бубрик в курсе... – поднял брови Покровский.

Наташе стало смешно оттого, как он ревнует дочь, и она ухмыльнулась. В этот миг во входную дверь постучали.

– Кто-то в гости к тебе, Андрей Алексеевич! – крикнул издалека Генрих.

Протопали шаги, и через минуту в холле зазвучали голоса. Покровский вытянул голову, пытаясь через приоткрытую

дверь рассмотреть гостя. Рассмотрел и позвал:

– Стас, мы завтракаем! Иди сюда.

– Пожалуй, мне пора, – засобирался Валерий, и Марина немедленно выскочила из-за стола:

– Я тебя провожу!

Дверь распахнулась, словно ее толкнули двумя руками, и на пороге возник царственный брюнет с широко расставленными глазами и мушкетерскими усиками.

– Большой привет всем добрым людям! – прогудел он.

Поскольку первым на пути ему попался Валера, он потряс его руку, а потом схватил в охапку Марину и покачал из стороны в сторону:

– Здравствуй, красотка! Скучала по дяде Стасу?

Марина взвизгнула и, выкрикнув: «Скучала!», убежала вслед за Валерой в холл.

– Привет, Андрей!

Стас подошел к столу, поздоровался с Покровским, не сводя при этом глаз с Наташи.

– Познакомьтесь, – ответил хозяин дома на его невысказанный вопрос. – Это Стас, а это вот Наталья... – Он замялся, ожидая, что ему подскажут отчество.

– Просто Наталья, – вставила та и кокетливо улыбнулась, позабыв, что в настоящее время производит на мужчин совсем не то впечатление, к которому привыкла.

– Наталья будет помогать мне разбирать папин архив.

– Наконец-то, – сказал Стас, капитально устраиваясь за столом. – Надеюсь, теперь ты перестанешь комплексовать и спокойно займешься своими делами. А то брошенный архив давил на тебя. Кстати, что это за мальчишка с Маринкой? Кажется, я уже видел его у вас.

– Козлов, – с неподражаемой интонацией ответил Покровский.

– Кто такой?

Гардеробщик. Вешает пальто в трактире «Кушать подано».

– Вижу, ты его не жалуешь, – хмыкнул Стас, набивая себе рот оладьями. – Чем он тебе не потрафил?

– Он, видите ли, собирается жениться на моей дочери! – возмущенно сообщил Покровский.

– И что? Не всю же жизнь он будет работать в трактире. Если тебя волнует его профессия.

– Моя дочь будет Козловой! Одно это сводит меня с ума.

– Подумаешь, – встряла Наташа. – Фамилия как фамилия. Кроме того, он еще может ее прославить. Вон, Сухово-Кобылин, например. Тоже, наверное, стеснялся поначалу. А потом написал «Смерть Тарелкина» – и все, успокоился на всю оставшуюся жизнь.

Покровский поглядел на нее холодно и поинтересовался:

– А у вас самой дети есть?

– Я еще слишком молода, – ответствовала Наташа, и мужчины изумленно переглянулись.

Наверное, они подумали, что ей лет сорок пять или даже пятьдесят, и в других обстоятельствах она непременно оскорбилась бы их переглядыванию. Но что теперь оскорбляться, когда они с Ольгой приложили столько сил, чтобы добиться подобного результата?

В этот момент в столовую возвратилась Марина. Она молча прошла к столу, села и, налив себе чаю, заметила: