Витязь в овечьей шкуре

Куликова Галина Михайловна

– Значит, вы бизнесмен, – констатировала Наташа, повернувшись к зеленоглазому, когда Ерискин в очередной раз улетучился. – Один из тех, для кого все здесь организовано по высшему классу.

– Вас это задевает?

– Ну что вы! Если не секрет: куда вы сейчас пойдете?

– К себе. Приму душ перед банкетом. А что?

– А какой у вас номер комнаты? – не отставала Наташа.

– Хотите заглянуть?

– Почему бы и нет? – легкомысленным тоном спросила она.

– Вообще-то мне не нужны услуги... гм... такого рода.

– А

самому оказать услугу и сопроводить девушку на второй этаж? – поинтересовалась Наташа, не сообразив, как сильно ее оскорбили.

– Всегда пожалуйста, – галантно сказал зеленоглазый и с усмешкой подставил локоть.

– Как вас зовут?

– Афанасий Афанасьевич.

– Как Фета, – пробормотала она, и зеленоглазый неопределенно хмыкнул.

Они под руку вышли из бара и по узорчатой дорожке направились к лестнице, которая мраморным водопадом скатывалась со второго этажа.

– «Сядем здесь, у этой ивы», – неожиданно сказала Наташа.

– Простите? – Зеленоглазый наклонил голову, думая, что плохо расслышал.

– «Что за чудные извивы»...

– А?

– «На коре вокруг дупла! А под ивой как красивы золотые переливы струй дрожащего стекла!» – закончила декламировать Наташа. – Дорогой мой, это Фет. Надо знать своих однофамильцев!

– Фамилии у нас разные, – надулся он. – А вот и мой номер. Так что... Желаю вам удачи! Да, кстати. У того типа, с которым вы поссорились в баре и которому паспорт показывали, под пиджаком пистолет. Будьте с ним осторожны.

Он невежливо высвободил руку, отпер дверь и вошел, ни разу не взглянув на Наташу, которая осталась столбом стоять в коридоре. Вот тебе и раз. Выходит, этот Негодько вооружен и очень опасен?! И вооружен не каким-то там ножом, а пистолетом. Ого! Кажется, ее акции повышаются. В нее будут стрелять, вот так вот. Коньяк, прямо скажем, мешал ей мыслить здраво, но и не позволял удариться в панику. Интересно, а этот Афанасий абсолютно уверен насчет пистолета?

– Простите! – крикнула она, потянув на себя захлопнувшуюся дверь.

На табличке значились цифры: «двадцать пять». А Ерискин показывал ей ключ от двадцать четвертого номера. Выходит, они соседи.

В комнате зеленоглазого уже не было, зато в душе шумела вода, и хозяин пел, здорово фальшивя, но очень громко и с чувством: «Гуд бай, май ла-ав, гу-уд ба-ай!» Наташа хотела было ретироваться, когда в конце коридора раздались голоса. Тембр голоса проклятого Негодько она узнала сразу же и от испуга едва не подпрыгнула. Пришлось войти к зеленоглазому и переждать за дверью.

«Да уж чего там, – успокаивала она себя. – Он даже не заметит! Пока он будет мыться, я сто раз уйду». Однако уйти не получилось, потому что Негодько застрял где-то посреди коридора и все бубнил и бубнил – и ей ничего не оставалось, как стоять и переминаться с ноги на ногу. Наверное, он выяснил, что ее пригласили в двадцать четвертый номер, и подкарауливает. А может быть, дает указания тому парню, которого она окрестила «хвостом».

Вода

в душе тем временем перестала течь, и Наташа поняла, что придется прятаться. Самым привлекательным местом ей казались портьеры – тяжелые и плотные, словно театральный занавес. Она нырнула туда и затаила дыхание. В конце концов, близится ночь. Шторы в это время суток задергивают, а уж никак не наоборот! Так что ее вряд ли обнаружат.

В дверь тем временем постучали, и зеленоглазый вышел из душа совершенно голый. Наташа увидела его в щелочку между занавесками и икнула от неожиданности.

– Кто там? – крикнул он, быстро поглядев в сторону окна.

Наташа зажала рот двумя руками.

– Дюшенька, это я! – отозвался низкий женский голос. – Ты меня впустишь?

«Интересно, – подумала Наташа, – от чего образовано это имечко? Дюшенька! Надо же такое придумать».

Зеленоглазый вернулся в ванную комнату, схватил халат и накинул на себя. Потом подошел к двери и рывком распахнул ее. На пороге выросла высокая брюнетка в коротком платье. У нее был прямой решительный нос, норковые брови, большой рот с чувственными губами и продолговатые блестящие глаза, похожие на створки раковин.

– Дюшенька! – повторила она, грациозно проследовав к дивану и устроившись на нем. – Извини, что я без предупреждения, но нам надо поговорить.

– Как ты узнала, Алиса, что я здесь? – спросил зеленоглазый, и по его тону было совершенно непонятно, рад он ее внезапному появлению или нет.

– Ты же деловой человек, – пожала плечами она. – И всегда находишься в зоне досягаемости.

– В настоящий момент я отдыхаю, Алиса. Впервые за несколько лет я просил меня не беспокоить. Всего два дня.

Ой, только не надо мне выговаривать! – разозлилась брюнетка. – Все это очень важно. В первую очередь для тебя.

– Я и не отрицаю, что это важно.

У Наташи внезапно защипало в носу. Она изо всех сил принялась тереть переносицу и неожиданно громко хрюкнула.

– Послушай, Дюшенька, – просительно пропела Алиса, не обратив внимания на посторонний звук. – Ты ведь не до конца уверен.

– Нет, до конца, – уперся зеленоглазый. – До конца, Алиса. Ты приехала меня уговаривать, да? Пустишь в ход свои чары?

– Как глупо ты надо мной смеешься. Учти, Дюшенька, я ведь могу рассердиться и все ей рассказать.

– Да на здоровье! – независимым тоном ответил он. – Рассказывай, что хочешь, мне все равно.

Однако, когда брюнетка поднялась и, не говоря ни слова, вышла за дверь, он с размаху швырнул диванную подушку в стену и крикнул:

– Ах ты гадина! Сволочь! Мерзавка!

Прежде чем успокоиться, он проскрипел зубами целую симфонию. Побегав некоторое время по комнате, зеленоглазый наконец влез в свой шикарный костюм и удалился, заперев номер на ключ. Такого поворота событий Наташа не ожидала. Она подскочила к двери и прильнула к ней всем телом. И немедленно услышала слащавый голос Ерискина.