Витязь

Тюрин Александр Владимирович

Я, кстати, поинтересовался у Славика из раскопа, почему он помог мне, а не Хочубею и хлопцам из «Азова». Они же вроде язычники, как и он. И витязь мне ответил: «Они – поддельные, саксам и свеям

служат, тьфу». И даже напомнил, что «хлопец» – это уменьшительное от слова «хлоп», то есть раб.

Еще меня Воздвиженский в госпитале навестил с новостями. Он назвал Красоткина любителем хорошо пожить за чужой счёт – доценту щедро платили за норманизм, что включало поездки в разные страны на конференции за счет принимающей стороны, публикации в «солидных изданиях», гранты. А его сообщник Хочубей-Ословский, известный как «принц Жмеринки» и «волхв Вильгельд», всячески мешал, в том числе угрозой Велесова проклятия, довести до логического завершения раскопки, которые нанесли бы сокрушительный удар по норманизму.

Вообще-то, дохристианские представления сохранились, без всяких неоязычников, в народной культуре, традициях и отчасти в православии – в том, что, по сути, являлось русской верой на протяжении 1000 лет и дало огромные результаты. Спасло русских от судьбы бедных

язычников – исчезнувших балтийских славян и пруссов, и помогло создать самую большую страну в мире на самых суровых землях. А нынешнее родноверие, получается, хочет результаты тысячелетнего труда и подвига отменить. Для «волхвов» всё было неверно в эту тысячу лет – и вера неправильная, «крываве християнство», и государство не то, и народ испорченный. И вывод такой подразумевается: «волхвы» расскажут нам, во что верить, покажут, что делать; только слушайся, иначе проклянут. А пока мы будет чурбанам кланяться под песнопения родноверов, появятся другие язычники – поклонники золотого тельца из Вашингтона и Лондона; они нам и «неправильное» государство развалят, и «неверную» территорию разрежут, и «ненужные» ресурсы прикарманят, и историческую память сотрут. Я для Риты такую политинформацию провел – у нее ведь мозги были нафаршированы всякой мутью, раз она в меня стреляла. После чего она призналась без притворства: «Какая же я дура», а я великодушно добавил: «Была» и взял с нее обязательство – не пить хотя бы месяц.