Вивальди. Времена года
Шрифт:
«Почти через год в капелле Патриаршего дворца [Вивальди] был посвящен во второй нижний сан – “чтеца” (Zettore)», – отмечает В. Григорьев. Затем его продвижение в церковной иерархии замедлилось. «Низшая ступень духовных званий: 25.XII.1695 – Esorcisra (“заклинатель”), 21.IX.1696 – Accolito (“восприемник”), 4.IV.1699 – Suddiacono (протодьякон), 23.III.1700 – Diaconoi (дьякон). 23 марта 1704 года Вивальди, наконец, достиг заключительной ступени и был посвящен в часовне Патриаршего дворца в последнее звание из иерархии подготовительных духовных чинов – Sacerdzio (священника), что давало ему право служить мессу».
Однако «в запасе» у Рыжего священника оставалась музыка. Еще мальчиком он был погружен в музыкальную атмосферу – благодаря отцу, с которым ему на редкость повезло. Немногие композиторы могут похвастаться этим, разве что Моцарт, но и то до момента его самовольного отъезда в Вену. Отец Вивальди был хорошим скрипачом и служил в соборе Сан-Марко. Он стал для своего сына не только наставником, но коллегой и импресарио оперных постановок сына. Не случайно имена обоих Вивальди упоминаются в вышедшем в 1713 году «Путеводителе для иностранцев» в качестве туристических достопримечательностей – наряду со знаменитыми венецианскими соборами, художниками и куртизанками (!).
Примерно с 25 лет Антонио Вивальди делил свое время между духовными сочинениями и самым популярным и самым светским жанром того времени – оперой.
«Итак, я пошел к аббату Вивальди, – вспоминает Гольдони, – и велел доложить о себе… Я застал аббата, заваленного нотами и с молитвенником в руках. Он встал, перекрестился, отложил в сторону молитвенник и после обычных приветствий спросил:
– Чему я обязан, синьор, удовольствием видеть вас у себя?
– Его превосходительство синьор Гримани поручил мне сделать ряд желательных вам изменений в тексте оперы, которая готовится к постановке на предстоящей ярмарке. Я пришел к вам, синьор, чтобы узнать ваши намерения по этому поводу.
– Вот как? Вам поручено, синьор, сделать изменения в тексте «Гризельды»? ‹…›
Я прекрасно знаю, мой дорогой синьор, что вы обладаете поэтическим дарованием. Я читал вашего «Велизария», и он доставил мне большое удовольствие. Но тут совсем другое дело. Можно сочинить прекрасную трагедию, пожалуй, даже эпическую поэму, и все-таки не быть в состоянии написать простого четверостишия для музыки.
– Будьте любезны все же показать мне вашу пьесу.
– Извольте, извольте, очень охотно… Куда это я засунул «Гризельду»? Она была здесь… Deus, in adiutorium meum intende. Domine, Domine, Domine… Ведь я только что ее видел! Domine, ad adiuvandum… [ «Внемли гласу спасения моего, боже мой… Господи, господи, господи… Господи, помоги мне…»] Ax, вот она! Видите ли, синьор Гольдони, вот сцена между Гуальтьеро и Гризельдой, сцена очень интересная и трогательная. Автор поместил в конце ее патетическую арию; но синьорина Жиро [певица, ученица Вивальди] не любит унылого пения; ей хотелось бы экспрессии, волнения; хотелось бы арию, которая выражала бы страсть другими средствами, например отрывистыми восклицаниями, вздохами, с движением, с драматизмом… Не знаю, понимаете ли вы меня?
– Понимаю, синьор, как нельзя лучше. ‹…› Дайте мне либретто, я сделаю то, что вы хотите.
Аббат,
– Посмотрите, – говорит он, – вот драгоценный человек! Вот превосходный поэт! Прочтите-ка эту арию. Синьор написал ее здесь, не двигаясь с места, в течение четверти часа.
Он обнял меня и стал уверять, что никогда не будет иметь дело с другим поэтом».
Однако помимо оперы Вивальди довольно успешно подвизался в других жанрах. Так, он написал около 550 инструментальных концертов. Среди них – не только скрипичные, но и для фагота, виолончели, флейты, гобоя и – редких даже для того времени! – виолы д’амур, лютни, шалмея. Почти все созданы для венецианской консерватории «Оспедалле дела Пьета», в которой маэстро работал сначала преподавателем, затем концертмейстером – maestro de’concerti. И как правило, все концерты написаны по одной «модели». Консерватория «Пьета» стала для Вивальди своеобразной школой мастерства (как для Й. Гайдна служба у князя Эстерхази), а работа по единому образцу позволила утвердить каноны жанра. Огромное количество концертов, масса опер, сочинения в церковных жанрах – наследие композитора поражает своими масштабами. А все потому, что он писал невероятно быстро. Современник Вивальди Шарль де Бросс заметил: Вивальди «готов биться об заклад в том, что может сочинить концерт со всеми его партиями быстрее, чем писец сумеет его переписать». На автографе партитуры оперы «Тита Манлия» сделана пометка – «Музыка Вивальди сочинена за 5 дней» (а это не менее четырех часов звучания музыки!).
И тем не менее, при всей скорости сочинения, маэстро тщательно корректировал свои сочинения, что особенно заметно при анализе рукописей композитора. Не случайно Дж. Ф. Малипьеро, готовивший рукописи Вивальди к изданию, признавался, «что выполнял работу лишь простого копировщика, настолько правильными, точными и бесспорными являются рукописи Вивальди».
Подобно многим коллегам-музыкантам своего времени, Вивальди выступал в самых разных ролях: был оперным композитором и инструменталистом, работал в соборе Сан-Марко. Был признан как скрипач-виртуоз, что не удивительно, ведь Венеция и весь север Италии славились своей знаменитой скрипичной школой – творчеством Дж. Тартини, П. Локателли, Ф. Верачини. Слава Вивальди-виртуоза вышла за пределы Италии, к нему приезжали учиться иностранные музыканты, в основном немцы. Среди них – крупнейший скрипач баховской эпохи И. Пизендель, а также Д. Г. Трей, ставший руководителем оперной труппы Бреслау (ныне Вроцлав).
Однако была еще одна роль, которая отличала венецианского маэстро от его коллег: Вивальди был коммерсантом. Тот же Шарль де Бросс замечает не без иронии: «Вивальди сделался одним из моих друзей, чтобы подороже продавать мне свои концерты»
Конец ознакомительного фрагмента.