Виват, Романовы! Часть IV

Литаврина Анна

Смотрит на Александра. Сжимает его руку.

Екатерина. Тебя я любила больше всех. Ты и сам это знаешь. Я всегда хотела быть такой, как ты.

Александр. А я тебя любил больше всех… И всегда хотел быть такой, как ты! Ты первая, перед кем я не побоялся быть собой. Первая, кому я открылся, не боясь быть осмеянным и отвергнутым.

Екатерина. У тебя и так всё хорошо. Будь собой. И будь с Елизаветой Алексеевной. Она дура редкостная, но, во-первых, она тебя никогда

не предаст, во-вторых, другую искать уже поздно.

Смотрит на всех. Улыбается.

Екатерина. Я передам от нас привет папе.

Закрывает глаза. Умирает. Александр падает в обморок.

Сцена 21

Россия. Санкт-Петербург.

Идёт дождь. Едет чёрная карета. В карете сидят Константин, Елизавета Алексеевна, Марьфёдорна, Александр. Все в чёрном. Позади едет траурная повозка с гробом Куракина. Все молчат.

Марьфёдорна (дрожащим голосом). Какая Катенька наша хорошая, добрая… что запретила нам её оплакивать.

Константин (хмуро). Ага. У меня словно камень в горле застрял теперь. Хочу плакать, а нельзя. Это какой-то садизм.

Елизавета Алексеевна. Можно оплакивать Куракина. У него такого запрета нет.

Константин. Точно! Будем плакать по нему.

Александр молча смотрит в окно.

Перекрутка.

Карета резко останавливается посреди улицы.

Кучер. Эх, колесо отвалилось… Вылазьте.

Константин (бурча). Колесо отвалилось! Был бы отец, он бы это колесо тебе знаешь, куда засунул? Будь я на десять лет моложе, я бы тебе его туда же засунул… Императора везёт, а у него колесо отвалилось, и он в ус не дует, охламон!

Марьфёдорна. В последнее время кучеры совсем распоясались, я заметила! Надо что-то с этим делать.

Вылезают из кареты. Отходят на тротуар. Раскрывают зонты. Мимо проезжают экипажи, идут люди.

Марьфёдорна. У меня странное чувство… как будто что-то не так. Чего-то не хватает.

Константин. Да… а где наша охрана?

Елизавета Алексеевна. Отстала, наверное…

Александр. Не отстала. Её не было. Я езжу без охраны.

Мимо на лошади проносится всадник. Поднимает фонтан брызг из лужи. Обдаёт Александра грязью. Константин, Марьфёдорна возмущённо кричат ему вслед. Всадник оборачивается. Встречается взглядом с Александром. Александр вздрагивает.

Александр. Это он… я узнал его! Этого всадника… Это Апокалипсис!

Константин. Кто?!

Александр (взволнованно).

Тот молодой человек из зала! С вопросом о том, зачем я нужен. Это он! Он специально меня обрызгал!

Все переглядываются.

Марьфёдорна. Но, дорогой мой, это невозможно! Ты император! Он бы никогда не сделал такого специально! Это просто дождь и лужи. И его глупая лошадь! Он скакал так быстро, что вообще едва ли тебя разглядел.

Александр (медленно). Он хотел обрызгать меня. Но и на вас попало, потому что вы стояли рядом со мной! Но на вас не должно… Это я виноват… он хотел меня, а попало на вас..! Теперь я понял, что имел в виду отец, говоря, что я – угроза…

Убегает в дождь. Все испуганно смотрят ему вслед.

Марьфёдорна (в отчаяньи). Господи! Он же только вроде бы опять стал нормальным! У него сокращаются периоды просветлений!

Константин (мрачно). Да… плохо дело. Это смерть Кати его сильно потрясла. Придётся мне к вам во дворец опять перебираться.

Марьфёдорна. У тебя случайно нет никакого сбора на этот случай?

Константин. На этот случай у меня есть кое-что другое. Но это на крайний случай… Но кажется, скоро этот случай настанет.

Сцена 22

Аничков дворец. Пять утра.

Покои великой княгини Александры Фёдоровны. Николай и Александра Фёдоровна спят. Возле кровати стоит Александр.

Александр (тихо). Никола-а–ай, просыпа-а-айся…

Николай резко подскакивает. Просыпается. Видит Александра.

Николай (в страхе). Саша? Ты? Что случилось?

Александр. Мне нужно тебе сказать что-то важное.

Николай оглядывает его.

Николай. А почему ты весь грязный?

Александр. Меня обрызгал грязью из лужи всадник Апокалипсис.

Николай. Что?!

Александра Фёдоровна просыпается. Видит Александра. Взвизгивает и забирается под одеяло.

Александр (вежливо). Простите, Александра Фёдоровна, что я к вам в спальню зашёл ночью без приглашения. Я обычно так не делаю. Обычно женщины ко мне вламываются. Но сегодня особенный случай. Впрочем, хорошо, что вы проснулись. У меня для вас двоих есть важное известие.

Николай молчит. Обнимает сидящую под одеялом Александру Фёдоровну.