Вивьен Вествуд
Шрифт:
«Примерно в это время в моей жизни произошли большие изменения. Из моей начальной школы сдавали вступительный экзамен в среднюю школу восемь детей-ровесников. За год до коронации шестеро из нас – все девочки – успешно сдали экзамены. Мы переехали из Миллбрука, из наших коттеджей, и год жили в новом муниципальном жилом доме в Холлингворте, а потом переселились в Тинтуисл: мои родители накопили денег, купили Тинтуислское почтовое отделение и стали почтмейстерами.
Тинтуисл находился посередине между Хайдом и Глоссопом, где были средние школы. Одно и то же расстояние на автобусе. Раньше местные дети ходили в школу в Хайде. Но за год до того, как я поступила, две девочки чуть постарше меня выбрали Глоссоп и попали туда, вот и я пошла по их стопам. Одна из них была первой ученицей в своем классе, а другая – второй во всей школе, так что на нас тоже возлагались большие надежды. Но вот какая штука: хотя те девочки и были очень смышлеными, они бросили школу в пятнадцать лет и устроились работать на хлопкопрядильную фабрику, причем обе – умницы, очень сообразительные, прекрасные ученицы. Даже они ушли. Там, где я росла, девочки постоянно так поступали. Новая директриса чего
Когда я поступила в среднюю школу, то надеялась, что у меня появится верная подруга, как та, о которой я читала в подростковых романах, и что мы будем бесконечно преданы друг другу. И мне казалось, что я такую подругу нашла, что это Джулия, но она предпочла дружить с другой девочкой. Как же я горевала! Перестала страдать, только когда начала встречаться с мальчиками. В пятнадцать лет я была еще ужасно глупенькой, в свободное время еще играла в детские игры, и все отличие от маленьких детей состояло в том, что в пятнадцать мы уже носили юбку-карандаш, белые носки и бархатные туфли для танцев. А еще мы осмеливались не носить хвост прямо на макушке, как маленькие девочки, а завязывать хвостик высоко на затылке, как у Эны Портер, девочки старше и бойчее нас, и нам говорили: «Опустите хвост на три дюйма ниже!» Я считала, что юбка-карандаш – пожалуй, самый волнующий предмет одежды из когда-либо созданных. Я шила себе очень узкие юбки и платья, как у одной девочки, которую видела, когда отдыхала в Батлинсе. И для меня, девушки-подростка, такая смена стиля, когда я надела высокие каблуки и узкую юбку, накрасилась и пошла на танцы, была равносильна тому, что я за ночь превратилась из девочки в женщину. Я никогда не забуду испытанного волнения. Правда, ничего неприличного я не делала. Помню, как первый раз по-настоящему поцеловалась: мне было пятнадцать, и мальчик поцеловал меня в парке. Я была глубоко потрясена, но не из-за самого поцелуя, а потому что он сказал мне, что любит меня, а я подумала, это же смешно – в пятнадцать-то лет.
Что касается обуви, так в то время создавали невероятно интересные модели, правда, я об этом не догадывалась. Мне приходилось ездить в Манчестер, чтобы купить туфли, и я скопила немного денег на случай, если увижу что-нибудь бесподобное. И один раз я поехала и увидела невероятную пару обуви – я даже и мечтать о такой не могла: я увидела шпильки. Они только начали появляться в продаже, так что во всем магазине было всего две пары. А когда я уходила, осталась только одна. В понедельник я принесла их в школу и поставила на парту, чтобы все смогли полюбоваться. Помню, я так замечталась, что не заметила, как вошел наш учитель истории, мистер Скотт. Я его обожала. Помню, он увидел мои туфли и сказал: «Так-так, Вивьен Суайр, если бы Бог задумал, чтобы мы носили на ступнях булавки, он бы дал их нам». Я была на седьмом небе. Было приятно, что он обратил на меня внимание и застал врасплох: он мне нравился.
Когда я поступала в Глоссопскую среднюю школу, я мало понимала в том, что можно назвать «высоким искусством», а когда я выпускалась, то получила о нем лишь смутное представление. В школе мой мир состоял только из английской литературы и истории – эти предметы я действительно любила. На экзамене обычного уровня по литературе я получила 95 %, а по истории – 90 %! Дома я читала Диккенса, а в школе мы проходили «Ветер в ивах», «Смерть Артура», «Макбета» и «Генриха V». Мне нравился Китс, меня очень тронула «Поездка в Индию», а еще Мопассан и Чосер. Мне казалось, они хорошо рассказывают о жизни и сексе и человеческих состояниях; об общем в частном.
Вивьен в 15 лет
Мы толком не знали ни какую профессию нам выбрать, ни какие у нас перспективы. Особенно это касалось нас, девочек. Школа здесь была ни при чем. Вообще-то директор возлагал на нас большие надежды, однако в очень ограниченном смысле. Когда нам было по 16 лет, он пришел и спросил, собираемся ли мы в шестой класс. А еще спросил, кем бы мы хотели стать. Я не имела ни малейшего представления. Моя подруга Морин Парселл хотела выучиться на архитектора, но ее мама сказала, что ей надо стать парикмахером, потому что Морин – творческая натура. Еще одна подруга хотела сделаться журналисткой, настоящей, а не просто писать в «Glossop Chronicle». Но даже директор решил, что это совершенно нереально, и сказал ей, что лучше стать медсестрой. Если бы я осталась жить в северной части Дербишира, я бы, пожалуй, пошла учиться в шестой класс, потому что любила школу, очень любила, правда, там нам рассказывали только о четырех профессиях. Можно было стать школьной учительницей, парикмахером, медсестрой или, что более вероятно, секретаршей. Так обстояли дела. Никому не советовали ничего другого.
Вот с чем я подошла к шестому классу. Например, я думала, что библиотекарь – это тот, кто достает с полки книги. Если бы я знала, чем в действительности занимались – и занимаются – сотрудники библиотек, то, пожалуй, очень захотела бы там работать, заниматься исследованиями и всем прочим. В окружении великой литературы.
Наш учитель рисования мистер Белл был весьма необычной фигурой в школе. Он потерял здоровье во время войны, пробыв долгое время в концентрационном лагере в Японии, а еще он шепелявил: его пытали и отрезали язык. Конечно, рисовать нас учили, но я понятия не имела о существовании художественных галерей. Ни разу не держала в руках альбомов с репродукциями, даже никогда не видела иллюстрированных книг, ничего такого, пока не появился Гордон Белл. Почему-то все книги, которые я читала, были без картинок. Так что я родилась там, где этого визуального языка не существовало. Мне должно было исполниться 17,
У учителя истории, мистера Скотта, было не такое впечатляющее прошлое, как у Гордона Белла, зато он был моложе и страстно увлечен политикой. Вивьен и ее одноклассникам в их выпускной год в Глоссопской школе он преподавал предмет под названием «Основы государства и права», заражая учеников своим открытым либерализмом.
«Первое, что он нам объяснил, – этот акт «Хабеас корпус» о неприкосновенности личности. Он с гордостью рассказывал нам о цивилизации и демократии и с ненавистью отзывался о произвольных арестах, например при французской монархии, которые привели к взятию Бастилии. Он любил говорить: «Если мы хотим свободы, нужно считать демократию само собой разумеющейся». Благодаря ему я это усвоила еще в 16 лет».
Глоссопская средняя школа, 1957
Семья перебралась южнее, но, даже если бы этого не случилось, Вивьен все равно подала бы заявление в художественную школу, предоставив работы, которые отобрала вместе с учителем. Хотя спустя несколько лет ее уверенность в себе как в художнике улетучилась, впечатление от похода в Манчестерскую художественную галерею и вера в нее мистера Белла, а также пример ее матери Доры, показавшей, что судьба женщины – в ее собственных руках, на некоторое время отдалили Вивьен от подруг. Кроме того, в те годы, как, впрочем, и сейчас, когда существует империя Вествуд, Вивьен мучил один вопрос: как сочетать коммерческие дела со стремлениями художника? Годы учебы в школе сформировали у нее определенные предрассудки, в частности она была убеждена в том, что профессия должна приносить доход. Между тем ее внутренний мир освещала любовь к литературе и вера мистера Белла в ее талант художника. И что с этим поделать?
«Все, что в дальнейшем со мной произошло – переезд в Лондон, встреча с Малкольмом, увлечение модой, искусством и политикой, – началось в 1958 году. Мне вот-вот должно было исполниться семнадцать, и мир мой кардинально изменился. Мои мама с папой решили, что у нас, детей, будет больше шансов преуспеть в жизни, если мы переедем в Лондон. Так что они купили почтовое отделение в Харроу. В апреле 1958 года мне должно было исполниться 17, а переехали мы в феврале или марте. Так что я одна из немногих сверстников, кто продолжил учиться в Глоссопской школе после 16 лет. Я пару месяцев ходила в шестой класс, а потом мы уехали в Лондон, я подала заявление в Школу искусств в Харроу, приложив папку с рисунками, которые отобрали мы с мистером Беллом, и меня взяли».
Брат Вивьен Гордон вспоминает, что переезд в Лондон стал важным поворотным моментом для всей семьи, и решение это далось непросто. Никто из всех многочисленных родственников никогда не уезжал из окрестностей Тинтуисла и Холлингворта, а многие и до сих пор там живут. Некоторые с сомнением отнеслись к задумке Суайров, а дети – Ольга, Гордон и Вивьен – не были уверены, что хотят уходить из своих школ и расставаться с друзьями. И все же экономическая ситуация давила на родителей Вивьен, а в конце 50-х годов случилась очередная рецессия послевоенных лет, так что Дора и Гордон решили, что на относительно благополучном юге у них более надежные перспективы. «В те времена не так-то просто было решиться сбежать в Лондон, – вспоминает брат Вивьен. – Многие думали искать лучшей жизни в Австралии или Америке или еще где-то, но не в Лондоне. У родителей не было какого-то генерального плана, но они были людьми амбициозными и когда видели какую-то возможность, полезную для нас, детей, или для себя, то хватались за нее». Детям необходимость переезда объяснили весьма сухо и прагматично: «Папу подкосила экономическая депрессия, и он решил, что, если будет работать на правительство, у него будет постоянная зарплата. А если руководить почтовым отделением и бакалейной лавкой при нем, то посетители, идя через весь магазин, обязательно что-нибудь купят». Мама с папой поняли это и работали то в одном почтовом отделении, то в другом. И в конце концов добрались до Лондона».