Визионер: Бег за тенью
Шрифт:
— Богатырь — не профессия, — робко вставил кто-то из учеников.
— Призвание! — отрезала Полина. — А женщины? Либо красуются, либо страдают. И всё! Никакой истории за этим, никакого характера, цели в жизни. Блистают наружностью или терзаются от несчастной любви. Какая-то пещерная эстетика, не находите?
— Ну, а как же портреты государынь-императриц? — возразил Ганеман. — Екатерины, Елизаветы? Думаю, все согласятся, что там есть и характер, и устремление.
— Их по пальцам пересчитать
— «Боярыня Морозова» Сурикова! — подсказал кто-то из группы.
— Молодец, отличный пример, — похвалил преподаватель. — Мало кто поспорит, что в этом образе есть темперамент, бесстрашие и, конечно же, жизненная цель.
— Я такого полотна не видела, — нахмурилась Полина.
— А давайте посмотрим и обсудим, оно как раз в следующей комнате.
— А нет там каких-нибудь девушек-кочегаров, авиаторов? Может быть, есть женщины-шахтёры? Шахтёрки? Шахтёрши? Вот видите, даже слова подходящего нет!
— Возможно, в залах двадцатого века найдётся что-то похожее, — рассмеялся Ганеман. — Пойдёмте.
Группа потянулась к выходу.
— Соня, ты идёшь? — окликнула подругу Полина.
— Я догоню.
Софья осталась возле грустной Васнецовской «Алёнушки». Сидит, бедняжка, на берегу — рыжая, печальная. Соне эта картина всегда нравилась, несмотря на безрадостный сюжет. Девушка даже придумала для сиротки собственную историю — более беззаботную. Алёнушка просто устала и присела отдохнуть на минутку. А на самом деле у неё всё в порядке, и никакой трагедии не случилось. Утомился человек немного, с кем не бывает?
«Всё будет хорошо», — шепнула Соня нарисованной девочке и вдруг вспомнила кое-что важное, о чём почти забыла. А ведь эта картина тоже была в «душегубском» календаре. Вот только в июне или июле?
* * *
Надо же суметь заблудиться в таких знакомых интерьерах! А всё из-за ремонта. Софья поняла, что свернула не туда, когда оказалась в незнакомом коридоре. Похоже, это служебные помещения. Зачем было перегораживать всё строительными лесами и завешивать тряпками! Как теперь отсюда выбраться? И где хотя бы один служащий? О, кажется, в соседней комнате кто-то есть. Соня прислушалась.
— Один последний раз, умоляю! Он хорошо заплатит.
— Нет, и не просите больше, я этим сыт по горло. Жалею, что позволил втянуть себя в сей гнусный проект. Это плохо кончится.
— Ты неблагодарный человек. Я ведь дал тебе адвоката!
— Да, и весь мой последний гонорар ушёл на него. Не будь вас с этой авантюрой — мне бы вовсе не понадобился юрист.
— Никто не узнает! Я обеспечу все меры безопасности, как в прошлые разы, даже лучше. Никаких улик.
— Увольте, с меня хватит.
— Семь тысяч. Пополам.
—
— Этот заказчик вышел на меня, он мне доверяет. У него грандиозный замысел, и то, что мы уже выполнили — лишь начало. Сам видишь, он крайне щедр, особенно если задача сложная, а сроки поджимают. Новая работа непременно нужна к первому числу. Ты ведь нуждаешься в средствах, Анисим?
«Анисим? — удивилась Соня. — То-то голос показался таким знакомым. А кто же второй? И что они замышляют к первому числу? Неужели они и есть душегубы? И что за таинственный заказчик?». Соня зажала ладонями открывшийся рот. Тихо. Нельзя себя выдать.
— А фараонов куда деть? — продолжал Анисим. — Они следят за каждым моим шагом. Сами видите, какая кутерьма поднялась.
— Я подыщу уединённое место, где никто не помешает. И подходящую модель сам найду, чтобы тебе было удобнее работать.
— Четыре тысячи.
Тяжкий вздох.
— Договорились.
Они и вправду хотят кого-то убить! Надо срочно сообщить Мите! Сердце стучало так громко, что, казалось, эти удары слышны во всём здании Третьяковки. Соня в ужасе попятилась и нечаянно задела ногой ведро с остатками краски. Жестянка с грохотом опрокинулась, и из проёма двери тут же выглянуло хмурое лицо студента Самокрасова. И второе — месье Франка.
Соня округлила глаза, пробормотала «извините» и опрометью бросилась наутёк.
Домой! И телефонировать! Или нет! В Сыскную полицию и сообщить лично!
Соня выскочила на улицу, остановила городскую пролётку и уже внутри попыталась перевести дыхание. Страшно-то как! И увлекательно! Сейчас она всё расскажет, и Митя их сразу арестует. И найдёт этого загадочного заказчика, который, видимо, и разработал чудовищный план. Ох, с преподавателем и ребятами не попрощалась, это ведь было последнее занятие. И с Полиной тоже. Ладно, придётся потом, дело важнее.
— А нету его, — дежурный Сыскной полиции сочувственно посмотрел на запыхавшуюся барышню. — Дмитрий Александрович уехал по срочному вызову.
— А Семён Осипович? Лев Янович? Миша?
— Всем отделом отбыли, вряд ли скоро вернутся.
— Как не вовремя. А у меня такая важная информация! Можно хотя бы записку оставить?
— Пожалуйста, — дежурный дал девушке карандаш и лист бумаги.
Что же написать? Буквы от волнения «танцевали» и выходили совсем кривыми.
«Дорогой Митя! Это крайне срочно! Я узнала кое-что важное насчёт Визионера, он действует не один. Пожалуйста, найди меня, я всё тебе подробно расскажу. Я буду ждать дома. Соня».