Визит к императору
Шрифт:
Неужели та самая? Но ведь… Она, как известно, умерла в более чем солидном возрасте, успев дожить до начала Отечественной войны. Хотя-удивляться ведь ничему не приходится.
И все же Маргарита не удержалась, чтобы не уточнить:
– Ма тант, вы имеете в виду знаменитого модельера?
– Модельера? – Тетушка удивилась. – В наше время Ламанову называли моделисткой. Она все-таки дама, зачем же говорить о ней в мужском роде? А ты что, знакома с Надеждой Петровной?
Маргарита промолчала. Как-то неловко было объяснять, что Ламанова скончалась в 1941 году, задолго до того, как Маргарита появилась на свет. Они разминулись на несколько десятилетий. Впрочем, тетушка говорит об этой даме так, словно она до сих пор жива… И лучше своевольной родственнице не перечить!
– А разве мадам Ламанова
– Ламанова и прежде жила, что называется, на два города – с тех пор как в тысяча восемьсот девяносто шестом году молодая императрица Александра Федоровна посетила ее мастерскую и свела с Надеждой Петровной доброе знакомство, мадам сочла необходимым открыть собственный салон и в Петербурге. В двадцатом веке, в силу известных событий, обстановка в Москве становилась для Ламановой все более и более неприятной. После того, что бедняжке довелось испытать в сорок первом году, она вообще сочла за лучшее покинуть этот мир и является сюда лишь в исключительных случаях… Надеюсь, наш с тобой случай она сочтет именно исключительным и поможет тебе не ударить лицом в грязь. Ну все, дорогая моя, мы слишком заболтались. Пора привести себя в порядок. У Надежды Петровны настолько развито эстетическое чувство, что предстать перед ней в образе замарашки я никому не посоветовала бы.
Тетушка снова шагнула к двери и тут же снова остановилась, чтобы сказать то, что, судя по всему, давалось ей непросто:
– Не знаю, удобно ли попросить твою валькирию, чтобы она под благовидным предлогом увела куда-нибудь из дома этих буйных Брюсов? Они, конечно, люди славные, мужественные, но, пардон, во всех смыслах – представители своего века, если ты понимаешь, о чем я… Люди Петровской эпохи отличаются от людей декаданса, как грубая рогожка от point de Venise!
Маргарита, никогда прежде не владевшая французским, каким-то внутренним чувством поняла, что тетушка упомянула венецианские кружева… Да уж, отличие и вправду бросалось в глаза – люди Петровской эпохи создали из сонного Московского царства мощную империю, а люди декаданса с их утонченными чувствами сумели лишь потерять то, что было оставлено им в наследство предками… Но язык снова пришлось прикусить – раз велено привести себя в порядок, стало быть, нужно привести. А на это тоже требуются время и силы.
Валька вернулась из города, нагруженная каким-то грязным мешком (рогожа мешка уж точно сильно отличалась от point de Venise), и гордо поставила его на столик в гостиной. Антикварный одноногий столик маркетри жалобно скрипнул, но выдержал доверенную ему тяжесть.
Княжна в ожидании объяснений скорбно уставилась на предмет, вносивший дисгармонию в утонченный интерьер. Но усталая валькирия, упав в кресло, молчала.
– Что это такое, милочка? – не выдержала княжна. – Нам было бы весьма интересно узнать…
– Да вот… Мальчики откопать помогли, – невнятно буркнула Валька. – Пригодилась саперная лопаточка-то!
– Я спрашиваю – что это? – повторила княжна.
– О, – валькирия закатила глаза, давая понять, что содержимое мешка – просто высший класс. – Долежал-таки, родненький, дождался меня. В тыща девятьсот четырнадцатом году в тайнике припрятала, и все недосуг забрать было.
Валька открыла свой мешок, и все увидели, что внутри скрывается ларец – кованый и, судя по всему, очень тяжелый. Ларец был весь в пыли и паутине. Как следует очистить свою находку Валька то ли не успела, то ли не сочла нужным, тем более что главное скрывалось внутри ларца. Маргарита, давно почувствовавшая вкус к тайнам, не смогла скрыть своего любопытства, как и тетушка:
– Валюшка, правда, а что это у тебя в ларце? Хватить интриговать, рассказывай, что ты там прячешь? А еще лучше – открой ларец и покажи.
– Нет уж, фигушки! – беззлобно огрызнулась валькирия. – Время еще не пришло. Может, ты бы, подруга, нос сюда и сунула, и даже с удовольствием, но, как девушка интеллигентная, рыться в моих вещах не станешь, а твое волшебное
Схватив сильной, тренированной рукой мешок с ларцом, Валька гордо удалилась.
– У этой особы всегда были такие дикие манеры, – обескураженно выдохнула тетушка. – А что это за слово – «фигушки»? Что оно означает? Вроде бы это – русский, но я не уверена…
ГЛАВА 15
Мадам Ламанову принимали в доме княжны как чрезвычайно важную гостью. Стол, и в обычные дни поражавший изысканной сервировкой, теперь просто сверкал, как драгоценный брильянт. Меню тоже было самым изысканным – не какой-нибудь салат оливье или селедка под шубой, a canapes au caviar [14] и medaillon de foie gras. [15] A вина! Одни названия чего стоили! Если такие слова, как кавиар и фуа-гра были хотя бы знакомы, то названия изысканных вин Маргарита слышала впервые и даже не взялась бы произнести вслух, чтобы не переврать до неузнаваемости.
14
канапе с икрой (фр.).
15
паштет из гусиной печени (фр.).
Дворецкий, дабы подчеркнуть важность момента, облачился во фрак и белоснежный галстук, а тетушка своим элегантно-несовременным обликом напоминала салонный портрет конца девятнадцатого столетия. Для довершения эффекта княжна вдруг припомнила какие-то старомодные, всеми забытые стихи и, оглядев парадную сервировку стола, продекламировала:
Довольно, посмотри, как стол накрыт красиво,Как изменяются все вещи прихотливо!Лагуной кажется хрустальное плато,В сияньи серебра цветами обвито… [16]16
Э.Ростан. «Белый ужин». Перевод Т.Л.Щепкиной-Куперник.
Валька, получив строгое указание от княжны, вынуждена была придумать предлог, чтобы увести на время из дома братьев Брюсов. Вообще-то братья вели себя тихо, никому не мешали, предпочитая пребывать невидимыми и неосязаемыми, но… нрав у них все равно был буйный, воспитание не галантное, и никто не взялся бы предсказать, что они могут выкинуть в следующий миг.
На днях они уже ухитрились напугать до полусмерти членов архитектурной комиссии, прибывшей осматривать руины княжеского особняка. Явились ни с того ни с сего перед пришлыми чужаками в полутьме, раздувшись сверх всякой меры, завыли, заколыхались в воздухе, выразились нецензурно и воткнули в прическу высокопоставленной дамы, возглавлявшей комиссию, воронье перо… Коллеги еле успели вытащить бедную начальницу на воздух, прежде чем она лишилась чувств. В конце концов, начальница, так и не придя в себя, в бессознательном состоянии дождалась медицинской помощи и отбыла вдаль на машине «скорой помощи» с ревущей сиреной, а братья Брюсы еще какое-то время выли машине вслед, добавляя свои нотки в общую какофонию.
Княжна расценила подобные действия как ненужный эпатаж. Ну для чего, скажите на милость, этак-то шалить, когда можно путем простенького внушения лишить всю комиссию памяти, и через час эти люди все равно не вспомнят, где были и что видели?
Нет уж, в момент появления мадам Ламановой, не просто портнихи, а особы, приближенной к императору или, вернее, к императрице, подобные шутки были бы неуместны. Поэтому братья Брюсы и валькирия просто обречены были на очередную экскурсию; впрочем, Брюсам, без сомнения, было на что полюбоваться в Северной столице. Очень может статься, что путешествие по городу станет для них более интересным делом, чем чопорный вечер в компании мадам кутюрье…