Визит Сэма Стоуна
Шрифт:
*****
Нехорошо так о детях. Но встречаются дети, лица которых уже имеют в себе все, чему предстоит быть; в них все сформировалось до конца - и нос уже дальше не вытянется, и щеки не западут; все их черты будут только увеличиваться до точки солидности, пропорционально друг дружке. Они не бутоны, которым суждено расцвести розами, но им и не увядать. Такие лица затвердевают, наливаются тугоплавкими жирами; к глубокой старости отчасти делаются брюзгливыми, но не настолько, чтобы в них не угадывалась невинная завязь.
Галя и Тамара, скорее
В назначенный день они сидели за чаем. Детей увели на музыкальные и физкультурные занятия. Умненький, чистенький, себе на уме Павлик отсутствовал, а потому не раздражал.
Тамара склонилась над зеркальцем и стала озабоченно щупать багровую бородавку, схоронившуюся в густой брови. Бровь походила на оцепенелую гусеницу, подавившуюся ягодой не по размеру.
Галя подлила себе заварки. Она сняла с чайника пышную краснощекую барыню, хранительницу чайного тепла. Машинально поморщилась при виде горячего пара и перевернула барыню, чтобы убедиться в пустоте под ее толстой юбкой. Галя домыслила жар, неизбежный при богатырском сложении провинциальных купчих, послуживших прототипом для куклы; связала его с жаром чайника и недовольно отвела нос.
– Что ты морщишься, чай хороший, - удивилась Тамара. Гусеница-бровь ожила и сделала мостик. Тамара отложила зеркальце и сидела за столом, подперев щеку рукой. Эта поза добавила в ассоциативную цепочку новый ингредиент. Тамаре - толстой, сонной, ленивой - хотелось теперь, пощипавши брови, лежать и молчать.
Галя и Тамара были матери-одиночки. Они, оголодавшие, готовы были на все при одном только имени посетителя, неизвестного ученого мужчины. Сэм Стоун в их сознании связался не с Фредди Крюгером, хотя такое сравнение напрашивалось само собой: детский сад, загадочный посетитель, странная миссия, иностранное имя - зловещее, таинственное событие. Он связался с Томом Крузом.
– Что такого, если мужчина зайдет на две минуты, прогуляется по комнате и выйдет?
– пожала плечами сухопарая Галя. Она, в отличие от Тамары, смахивала на пьющую бабушку кукольной красавицы.
– А потом пропадет что-нибудь, - на всякий случай сказала Тамара.
– Нечему пропадать, - равнодушно сказала та.
– Надо же, как устраиваются люди, - понимая, что полежать не удастся, Тамара настойчиво вымучивала разговор.
– Чем только не занимаются. Из воздуха делают деньги. Я читала в газете про студентов, как их опрашивали: кто из них пьет, да как себя потом чувствует. А потом написали целую книгу с выводами. У тех, мол, которые пьют, похмелье бывает
– Вот и эти напишут, - подхватила Галя.
– Как младшую группу забрали в ментовку. С бодуна.
Обе захохотали.
– Назвали бы Иван Иванычем, - придумала Тамара.
– Почему русские дети должны запоминать иностранные имена? Сызмальства?
– Чтоб понаучнее вышло, - объяснила Галя, прихлебывая чай.
– Вся наука за границей.
– Неправда, - горячо возразила Тамара.
– Своего не уважаем, вот и думаем так. У нас очень много изобрели. А мы все заискиваем, кланяемся в ножки.
Галя вдруг задумалась:
– А вдруг и вправду иностранец?
– Да иди ты, - отмахнулась Тамара.
Они, взрослые женщины, не нуждались в эксперименте и заранее отрицали существование Сэма Стоуна.
Тамара встала, отвела занавеску и посмотрела в окно: не идут ли.
– Ты скажи мне, скажи, чё те надо, чё те надо, - затянула Галя.
Тамара отмахнулась.
– ...я те дам, я те дам, что ты хошь, что ты хошь, - не унималась та.
*****
Все состоялось за полчаса до обеда.
Павлик, ни о чем не подозревая, мастерил пирамиду.
Он нанизывал кольца на ось, разноцветные. В основании пирамиды находилось самое крупное кольцо; за ним, по логике, должно было следовать то, что немного побольше, но Павлик упрямо брал самое маленькое, определенное в макушку конструкции, и ставил его, а дальше уж делал все по порядку: колечко поменьше первого, еще поменьше, еще, еще.
Эта его манера выводила Галю из себя.
– Так неправильно, - сказала она в сотый раз.
– Приучишься, а потом не отучишься. Вырастешь, станешь строителем и построишь вот так - все и рухнет, а тебя с работы выгонят и в тюрьму посадят.
– Я не буду строителем, - сосредоточенно заметил Павлик, сломал пирамиду и начал, ничего не меняя в проекте, возводить ее заново.
– А кем же ты будешь?
– усмехнулась Галя.
Вошла взволнованная директорша. Она поманила Галю пальцем и сделала страшную гримасу.
– Дети, дети, - Галя захлопала в ладоши.
– Старшая группа! Быстренько разбились напополам. Живее, живее!
– Прививки будут?
– в ужасе спросил кто-то.
– Никаких прививок. Мы будем играть в одну новую игру. Половина остается здесь, половина идет с директором в соседнюю комнату.
Тамара, изнывая от любопытства, маячила в коридоре. Она дала подготовительной группе задание и вышла знакомиться с призрачным Сэмом Стоуном.
Отобранную половину, человек десять, вывели за дверь.
– Остальные занимаются своими делами, - приказала Галя. Она ненадолго вернулась в группу и притворила дверь.
– Сейчас к вам зайдет один дядечка. Не пугайтесь его, он хороший. Поздоровайтесь с ним и внимательно наблюдайте, что он будет делать.
– Кому?
– заинтересовался Павлик.