Визит
Шрифт:
Дверь зала распахнулась, и Светлана уставилась в дверной проем, ожидая увидеть входящих в зал ведьм.
В зал вошли - Валентин и Юм с опущенным хвостом и разобиженным видом. Поприветствовав присутствующих поклоном, Валентин, опустился на диван. Юм доплелся до камина и, не говоря ни слова, с несчастным видом плюхнулся на коврик. Барон, легонько коснувшись носком туфли его бока, ядовито-вежливым тоном заметил:
– Юм, друг мой, что с тобой случилось? У тебя такой вид, будто в лузу забивали не шары, а такого знакомого мне, жирного черного кота.
–
– Не отвлекайся, - прервал кота Валентин.
– Ты проиграл, теперь давай расплачивайся по счетам.
– На что играли?
– поинтересовался Барон у Юма.
Помолчав несколько секунд, кот с неохотой буркнул:
– На мявки...
– На что?
– поднял брови Барон.
Юм замкнулся в гордом молчании. Валентин ответил за него:
– Кто проиграет, тот мяукает. По количеству пропущенных шаров - обернувшись к Юму, изрек: - Ты же сам предложил, а теперь хочешь улизнуть от проигрыша.
– Действительно!
– подхватил Барон.
– Ты же кот! Давай мяукай!
Юм, скрутившись в клубок, прошипел с отчаянием.
– Это так унизительно!
– с надеждой в глазах повернулся к Валентину, - Может, я прокукарекаю?
– Нет, уж мяукай!
– сказали хором присутствующие и рассмеялись.
Ласково Барон добавил:
– Давай котик, давай мой милый. Публика ждет.
– Мяу, - буркнул кот.
Валентин приложил руку к уху:
– Что? Что? Не слышу!
– Мяу-у-у!
– заорал кот.
– Мяу-у-у! Мяу-у-у!
Барон весело засверкал зеркальными очками.
– Похоже, Юм вспомнил весну, - с ехидцей заметил он.
Злобно покосившись на Барона, Юм оборвал свои вопли.
– Как же тебе удалось выиграть?
– спросил Барон у Валентина.
– Очень просто, пока Юм занимался философией, я забивал шары в лузу.
– И в чем заключались его "философствования"?
– Он советовал мне, под каким углом бить кием, с какой силой. Что-то о траектории движения заикался. Но ему так и не удалось продемонстрировать свое искусство.
Юм в возмущении вскочил с коврика.
– Да! Я к тебе как к другу! Как к другу, все душой! А - ты.
Он опять плюхнулся на коврик, отвернулся к огню в камине.
– Не дал ему шарик погонять, - закончил реплику кота Барон, - Юм, ты ещё отыграешься
– Да! И - я буду нем, как рыба!
– сообщил огню Юм.
Присутствующие
– Погладь меня, - мурлыкнул Юм и в ожидании руки прижал уши, зажмурил глаза. Рука опустилась, с силой прижимая, прошлась против шерсти. Вопль, возмущения застрял в глотке кота, он только в ярости повел глазами и столкнулся с ухмыляющейся рожей Амона. Это он так бесцеремонно оборвал негу кота. Может Юм, и вспомнил бы приготовленные для Амона слова, но внезапно поднявшийся с кресла Дорн прервал его.
– Пора, - сказал Дорн и все встали в ожидании.
Положив руку на плечо девушки. Дорн повел её к выходу. Следом потянулись остальные. Соседний зал был огромным, его можно было бы назвать Тронным. Тем более что там действительно присутствовал трон. Это было черное кресло с высокой спинкой, расходящейся на две части, и, когда Дорн опустился в него, предварительно поднявшись на две ступеньки, то стало казаться, что за спиной Дорна находятся черные крылья. Спинка кресла создавала впечатление полураскрытых крыльев.
Свита разместилась позади трона. Юм занял ступеньку у подножия трона.
Дорн предложил девушке низкий табурет справа от кресла, не возражая, она села. Тяжелая, горячая ладонь Дорна так и осталась лежать на её плече. Рядом присоседился Барон, а слева от Дорна замер Амон, неподалеку от него стояли Валентин и Катерина.
Весь зал был погружен в полумрак, и только несколько свечей пытались осветить огромное пространство зала.
Где-то вдалеке прозвучал звон колокола. С каждым ударом звук медленно приближался.
Светлана с удивлением подумала, откуда же может идти этот звук, если в округе, как она заметила, колоколов не было. Но звук приближался, последний, двенадцатый удар, заставил задребезжать стёкла в окнах и затрепетать пламя свечей. На секунду Светлана даже была оглушена, казалось, в зале с силой ударили по колоколу громадных размеров, и его басовитый гул завибрировал в помещении.
С последним ударом все преобразилось. Вместо Юма на ступеньке сидел худенький подросток, Амон сверкал доспехами. Барон в своем фиолетовом облачении был похож на рыцаря, Дорн, одетый во все черное опирался левой рукой об эфес рапиры, используя ее как трость. Лишь Катерина и ее друг остались такими, какими были всегда.
Несколько секунд стояла тишина, затем все окна распахнулись, как будто приглашая кого-то в гости. Послышался нарастающий шум, при приближении он разделился на веселые выкрики, женский смех, свист, улюлюканье и ещё множество других звуков, которые, обычно, выражают восторг, радость и веселье, все возгласы и крики как многотонный водопад обрушились в зал. Все это сопровождалось мелькающими в свете свечей, женскими фигурами.
Нескончаемым потоком они врывались в окна, заполняя помещение. Падали на колени, опустив голову, замолчав, в благоговении замирали. Их длинные волосы стелились по паркету золотыми, серебряными, медными и черными локонами. И каждая была со своим «транспортным средством».