Визит

Голунова Светлана

– Я смотрю, тебе понравилась эта коллекция, – заметил Амон. Светлана с восторгом кивнула головой. Но Амон был мрачен, он явно ожидал чего-то другого, но дальнейшие слова прояснили, чем он недоволен: - К моему сожалению, в них ты видишь только их художественную ценность.

– Да, а что еще тут есть?
– удивилась Светлана, еще раз окидывая взглядом стены, пытаясь выяснить, что же она упустила.

– Мне хотелось бы видеть твоё восхищение не только их отделкой, но и их готовностью к прямому назначению. Посмотри, какая полировка? Как они остры! Любое из этого оружия может соперничать с лезвием бритвы. Неужели тебе не хочется

проверить с какой лёгкостью отточенная сталь войдет в тело? Они прямо тянутся в руки, просят крови, ведь они для этого и созданы, чтобы купаться в крови жертвы. Рассекать кожу, мускулы, мясо. Разрубать кости, сухожилия. Словом, все, что составляет живое тело.

– Да, я хочу потрогать и подержать оружие в руках, - остановила Амона Светлана, но не для того, чтобы убивать. А чтобы, лучше рассмотреть узоры и гравировку. Посмотреть, как изящно переплетаются линии сложнейших узоров орнамента. Да, я восхищаюсь полировкой, остротой, балансом оружия, но только восхищение это основывается на мастерстве изготовления. Ведь сколько нужно умения и времени, чтобы создать такое чудо.

– Много, - согласился Амон, - иной раз мастер за всю жизнь создаст только одно произведение. Но, зато, сколько он туда вложит. Можно сказать в нем душа мастера и это будет очень близко к истине, но у тебя есть стилет. Сам хозяин вручил его тебе, и, все это оружие, - Амон обвел рукой помещение, - не стоит его одного. Всё, что тут находиться, сделано руками людей. Твоего же стилета, рука человека не касалась. Ты первая из людей взяла его в руки. Оно обладает силой, кое-что ты уже видела, но это мелочи по сравнению с его реальной мощью.

– А оружие, которое носите Вы, оно изготовлено людьми?

– Которое ношу - нет. Но я могу пользоваться любым оружием, и даже предпочитаю использовать в деле ножи и кинжалы изготовленными смертными. Как правило, оружие мне не нужно, я запросто справлюсь и голыми руками. Для простого смертного быть убитым моим оружием - большая честь. Обычно, Местр занимается отправлением в "иной мир", я же выполняю особые миссии.

– Он действует, так же как и Вы?

– Иначе. В отличие от меня, - Амон хищно улыбнулся, - Местр беспристрастен и одинаково сочувствует всем своим жертвам. Я же вполне могу подыграть кому-нибудь, сделать исключение.

– Исключение, - повторила девушка, нахмурившись, пытаясь понять, что этим он хотел сказать, - Вы можете пожалеть и не убить?
– с надеждой посмотрела на Амона, может, он не так жесток, как ей казалось.

Амон лениво улыбнулся, растягивая слова, объяснил:

– Как я уже говорил, я выполняю особые миссии, и милосердие в них не входит. Все гораздо проще. В случае если человек мне понравился - я убиваю быстро.

– Вот уж исключение.
– фыркнула девушка.

С иронией Амон согласился.

– Конечно, долгая агония гораздо лучше, особенно если при этом заживо гниешь. Или годами умираешь от рака. Я предпочитаю быстрое решение и мгновенный результат, то чего не скажешь об Местре. Хотя, следует отдать ему должное, ещё никогда Местр не появляется преждевременно.
– Амон осклабился, - Чего, не могу сказать о себе.

– Почему?
– пробормотала Светлана, чувствуя как холодок страха, пробежался по телу. Что-то страшное было в этом признании.

– Местр - исполнитель. Я - сам по себе, и, только Дорн может мне приказать.

– Понятно, - прошептала девочка. Промолчав несколько

секунд, спросила: - Местр когда-нибудь и ко мне придет, ведь так?

Амон покачал головой.

– Нет. Ты - моя и мне решать, когда настанет время. Почему ты думаешь, что Дорн запретил тебе пить вино из моих погребов?
– Светлана пожала плечами. Амон продолжил: - Выпив его, ты бы ушла туда, откуда уже никто по собственной воле не возвращается.

– А как же Катерина и Валентин? Они уже побывали в "ином мире"?

– Это другое дело, сам Дорн вызвал их оттуда. С таким успехом по Земле могут ходить люди заслужившие "свет" но с согласия его спустившиеся на Землю, но это редкие исключения.

– Когда Местр приходит к умирающим, то отрезает им головы косой? На картинах смерть всегда изображают с косой.

– Нет. Проще. Он смотрит в глаза. И все. Спросишь: - а как же слепые? Отвечу. Они все едины. Посещение Местра тебе не грозит. Но бойся моего гнева, не зли меня, иначе, я смогу отправить тебя «туда» гораздо быстрее его. А время ещё не пришло, и мне, как не странно будет жаль если такая ситуация произойдет.

Светлана нервно сглотнула, через силу улыбнувшись, стараясь быть как можно безразличней, спросила:

– Когда оно придет... время?

– Ты узнаешь, - зло усмехнулся Амон, положив руку на кинжал.
– Такой момент ты не сможешь пропустить. Уже поздно, у тебя нет желания пройти в свою комнату?

Светлана, напоследок осмотрев зал и бросив взгляд на потолок, вышла за дверь, направляясь к себе.

Уже позже, ложась спать, Светлана никак не могла забыть, и вспоминала вновь и вновь плафон комнаты Амона. Всего пару секунд ушло на его осмотр, но в памяти он запечатлелся надолго. Казалось, там вообще нет потолка, и стены уходили в ночное небо. Нет, даже не небо было там. А вид, который возможно открылся бы из космоса.

Угол плафона пересекал млечный путь, уступая место изогнутой туманности, через которую смутно шел свет звезд. Одиночные звезды щедро усыпали космос, где-то вдалеке просматривалась спиральная галактика.

Художник, написавший на потолке такую картину, не иначе, как был там, в открытом космосе и, ощутив всё величие Вселенной, перенес увиденное, изобразив плафон бездонным небом. Передав ощущение пространства, художник, заставил задуматься зрителя над ничтожностью своего существования, в масштабах Вселенной,

Рано утром, когда еще солнце только вынырнуло из-за горизонта, у парадного входа огромного здания, остановился лимузин.

Все замерло в предрассветной тишине и ни звука не доносилось, ни из машины, ни из дома.

Прошел час, и, первый луч солнца, наконец, достиг нижних окон здания. И словно это послужило сигналом, водитель, выскочил из машины и распахнул дверь салона. Двухстворчатая дверь дома распахнулась на обе створки, на улицу, покидая здание, вышла группа довольно - таки странных личностей все они были одеты в одежды темных тонов. Самый толстый, с кошачьей физиономией тут же надел тёмные очки и стал удивительно похож на гангстера, его бандитская морда только на такую мысль и наталкивала. Тут же, рядом, шел длинный, какой-то нескладный мужчина с жиденькими усишками и в очках с зеркальными стеклами. Как император вышагивал к машине человек с лицом, как будто сожженным вечным загаром. За ним прихрамывая, следовал еще один мужчина с огненно-рыжими волосами. Немного в стороне, за ними шла девушка, лет пятнадцати.