Визит
Шрифт:
– - Как она называется?
– - спросила девочка.
– - Тибр.
– - Тибр, -- повторила девочка, вслушиваясь в звуки.
Воцарилась тишина, и только шум проезжающих по мосту машин нарушал её. Шло время, и каждый стоял погруженный в свои мысли и воспоминания.
– - Как мой отец? С ним все в порядке?
– - внезапно задала вопрос девочка.
– - Нормально.
– - неопределенно ответил Амон.
– - Мне кажется, что прошло много времени, как я с ним рассталась, -- не отрывая глаз от бегущих волн, сказала девочка. Словно разговаривая, сама с собой продолжила: -- У меня ощущение, будто
Амон, что-то тихо сказал. Девочка повернула к нему лицо.
– - Что Вы сказали?
– - Я цитирую Шекспира, так любимого Изером. Я знаю, что он ответил бы фразой из трагедии "Король Лир",
– - Что Барон процитировал бы?
– - "Как мухам, дети в шутку, нам боги любят крылья обрывать..."
Девочка опять перевела взгляд на волну. Несколько минут молчания и обращаясь, казалось к текущей реке, сказала:
– - Как тщетны человеческие усилия. Силы добра и зла используют их, как заблагорассудиться. Направляют их, куда вздумается. Вы сломали мне жизнь.
– - Без драм, -- ухмыльнулся Амон.
Не отрывая глаз от текущей реки, словно пытаясь там найти истину, девочка продолжила тихий разговор с ветром.
– - Когда покину ваше общество, я не смогу жить прежней жизнью. Я знаю то, над чем ломает голову половина человечества. Теперь на любого хулигана или бандита я буду смотреть с большей жалостью, чем когда-то. Ведь я знаю, что в царстве теней нет любви. Там наверное, относятся не как к человеку, а как к кукле, марионетке. Отыграла свою роль, пожалуйте в сундук, который заслужила. Дорн, может и печётся о своем царстве, но он судья и действует согласно разуму, а не чувствами. Он не знает милосердия, -- она повернула лицо к Амону.
– - Как и Вы тоже. Мир страшен, а жизнь сурова. Мы ничто, в масштабах Вселенной. Как я буду жить, зная, что происходит в ней?
– - Без драм, -- повторил Амон, -- Не стоит так отчаиваться. Ты не всё знаешь, далеко не всё. Человеческая душа не так ничтожна, как ты представила. Как-то русская царица сказала, что не народ для царя, а царь для народа. Может в этом истина. И потом, почему ты решила, что покинешь нас. Ошибаешься, столкнувшись с нами, теперь так просто не отделаешься. Может быть, ты отправишься к создателю от моей руки.
– - Успокоили, -- грустно улыбнулась девочка.
– - Впрочем, я догадывалась об этом.
– - Догадывалась, -- усмехнулся дьявол.
– - Я могу вычислить любую жизнь, любого человека, когда и каким образом он умрет. Но я, не могу точно предсказать твою судьбу. Да, судьба предначертана и обстоятельства ведут к ней, но я из тех, кто способен изменить её, изменить будущее. Это большая власть, и большая ответственность. Ты всё поняла?
– - Я пришла к выводу, что так просто с Дорном и его свитой мне не порвать! Вы жестоки,
– - Я - дьявол, моя сущность - жестокость, -- повернулся к девочке Амон, его глаза засветились жёлтым светом.
– - Если забыла, то я напомню.
– - Я помню, -- вздохнула Светлана.
Шум машин заполнил паузу. Молчание нарушил Амон. Указав рукой в конец моста, он сообщил:
– - Если пройти немного дальше, то будешь на холме Монте-Ватикано.
– - И что?
– - подняла голову девочка,
– - На нем расположился Ватикан, государство - город.
– - Собор святого Петра....Так он находится в Ватикане?
– - удивилась девочка.
– - Значит, я была там. Только, по-видимому, упустила, что он находится в Ватикане.
Светлана поёжилась от ветра, который внезапно стал слишком свеж:
– - Вы не против, если я предложу повернуть назад?
– - Отчего же. Пойдём, навестим Юма и Барона, они сейчас опустошают ночной бар,
– - Поедем?
– - Нет. Тут рядом.
Они повернули назад и встречные машины, ослепляя фарами, пролетали мимо, обдавая тёплым воздухом и шумом моторов. Заслонив лицо рукой от ярких фар, девочка, спускаясь с моста, поинтересовалась:
– - Амон, зачем мне нужно знать английский?
– - Так решил Дорн, -- не договорив, Амон рванул её в сторону. Не удержавшись на ногах, она покатилась по асфальту, обдирая колени и локти. Мимо промелькнула тень, и грохот взрыва заставил на некоторое время её оглохнуть. Внезапно стало светло как днём, проявилась каждая трещинка на дороге.
Сильные руки подняли её, помогая встать на ноги. Ещё не придя в себя, Светлана с удивлением посмотрела на огненный ад, полыхающий в нескольких метрах от неё. Воздух стал обжигающим. От искорёженных останков какого-то транспортного средства поднимался, клубясь, столб чёрного дыма, снизу багровый от языков пламени. На стоящих рядом столбах плавились провода, падая на землю замыкаясь, выбивали голубую искру. Поток машин остановился. Люди, выскочив из машин, бежали к пожару, в надежде помочь пострадавшим. Но если пострадавшие и были, то они уже не нуждались ни в какой помощи, в жарком пламени от них остался только пепел.
Жар был нестерпим. Девочка попятилась, не отрывая глаз от катастрофы. Амон потянул её за собой, покидая мост. В оцепенении, с трудом передвигая ноги, она последовала за ним, все ещё не в силах отвести взгляд от огня.
Пройдя квартал, Амон заметил:
– - Судя, по виду, тебе не помешает рюмка коньяку.
Словно очнувшись от сна, девочка подняла голову, посмотрела на него.
– - Я никак не пойму, что же произошло? Почему взорвалась машина?
– - Ребята марихуаны обкурились. Решили полихачить. Нужно было остановить, что я и сделал, иначе, сбили бы тебя машиной.
– - Вы как ангел-хранитель, -- невесело заметила Светлана, но перед глазами у неё так и стоял огненный ад.
Амон пожал плечами:
– - Не время и не таким способом. Кстати, вот этот бар, о котором я говорил.
Внутри бара было гораздо тише и спокойнее, чем у байкеров. Посетителей было немного.
Кто-то устроился возле стойки и с напряжением следили по телевизору спортивные состязания. Делали ставки, проигрывали.
Амон направился к одному из столиков. Сидевшие за ним обернулись к подошедшим.