Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо
Шрифт:
– Спасибо. А то зарядило часа на два.
Охранник покосился на небо. Подумал и сказал:
– На полтора. Не больше. Но как льет… собаку из дома не выгонишь.
Мартин усмехнулся. Спросил, чувствуя себя последней скотиной:
– Скажите, вы ведь в собаках так же хорошо разбираетесь, как в погоде?
Консьерж немного напрягся:
– С чего вы взяли?
– Вы когда на меня смотрели, держали руку в кармане. Я услышал щелчок… у вас ведь кликер вместо брелока?
Удивительно, как преображает самых суровых людей улыбка!
– Верно! – Охранник продемонстрировал кликер. – У меня три пса. Тоже дрессируешь по Карен Прайор?
– Дрессировал.
– Мальтиец? – усмехнулся охранник. Похоже, с мониторов в его конуре просматривалось не только крыльцо перед подъездом, но и все этажи. – Барт – славная псина, но возни с мальтийцем много. Экзотика – это все пустое. Заводи кавказца, если трудностей не боишься. Всяко прямее порода.
– Барт? – уточнил Мартин.
– Да, пса Бартом зовут. Это из мультика какого-то.
Мартин и охранник даже выкурили по сигарете, обсуждая достоинства и недостатки пород, сошлись на том, что мальтийская овчарка – это для богатых снобов или фанатов породы. Мартин обещал подумать насчет кавказца, забил в мобильник телефон клуба любителей этой породы и дружески распрощался с консьержем.
Все верно. Ему не морочили голову. Собаку звали Барт. Других собак у Полушкиных не было – это тоже удалось без труда вытянуть из разоткровенничавшегося охранника.
– Не мое это дело, – бормотал Мартин, идя к метро. Ловить сейчас машину было чревато мокрыми насквозь ботинками и забрызганными грязью брюками. – Не мое. Жрите сами свои косточки.
А перед глазами все крутилось лицо Ирины, зажавшей ладонью ствол пистолета.
При всех преимуществах настоящей, бумажной, книги в пользовании удобнее мультимедийные энциклопедии. Мартин любил завалиться на диван с путеводителем или Гарнелем – Чистяковой, с улыбкой разглядывая фотографии знакомых мест и оценивающе изучая пейзажи неведомых планет, читая описания правдивые, сомнительные и даже откровенно ошибочные и устаревшие. Ведь еще три года назад полагали, что на Эльдорадо не бывает ураганов, аборигены Тропы считались разумными, оулуа, напротив, – животными. Но все-таки в чтении бумажной книги было снобистское удовольствие, приобщение к подлинной роскоши духа, вроде билета в Большой театр или картины кого-нибудь из передвижников на стене.
Но сейчас Мартину было не до потакания своей гордыне. Он включил компьютер, запустил дурацкую, рассчитанную на профанов «Энциклопедию миров» от «Майкрософта» [1] и ввел в строку поиска «Барт».
Ничего полезного энциклопедия не отыскала. Тогда, недолго думая, Мартин задал поиски на слово «Гомер».
Результат был тот же.
Сходив на кухню, Мартин приготовил себе чашку крепкого кофе – растворимого, поскольку не отдыхал, а работал. Вернулся к компьютеру, закурил сигару и задумчиво уставился в экран, ожидая озарения.
1
«Майкрософт» – зарегистрированный торговый знак.
Что же хотела сказать Ирина, заменив имя пса?
Гомер – не годится. Барт – тоже.
А
Мартин ввел имя «Мардж».
Энциклопедия радостно выбросила ссылку.
– Твою мать! – воскликнул Мартин, адресуя возглас то ли мальтийской овчарке, то ли мультяшному персонажу, то ли всем энциклопедиям мира.
По роду своей работы Мартин побывал во многих мирах, о еще большем количестве что-нибудь знал. Но Мардж, очевидно, была планетой заштатной и никому не интересной…
Мартин щелкнул по ссылке, открывая статью. И повторил свой возглас в еще более крепкой форме.
Именем «Мардж» энциклопедия называла родной мир дио-дао, планету, прекрасно известную Мартину под местным названием Факью. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить – англоязычные граждане станут называть ее как-то иначе. Особенно в популярной энциклопедии, рассчитанной на детишек и пуритан.
Действительно, в статье имелась крошечная ссылка мелким шрифтом, где говорилось, что «планета имеет еще несколько названий на местном наречии, однако составители выбрали наиболее благозвучное». Заинтересовавшийся вопросом Мартин полез в академически беспристрастных Гарнеля – Чистякову и там, тоже в примечаниях, прочитал, что в популярных англоязычных справочниках мир дио-дао именуется «Мардж» – что на языке дио-дао означает просто «планета». Кажется, Мартин даже читал эти примечания – после чего благополучно забыл.
Какое-то время Мартин размышлял над лингвистической проблемой, с которой человечество сталкивалось задолго до ключников. Недаром первый болгарский космонавт, отважный Какалов, именовался в Советском Союзе не иначе, как Ивановым, а в школах Азербайджана не изучают творчество великого немецкого поэта Гёте – на азербайджанском «гёте» значит «жопа»…
Что ж, Мардж так Мардж. С дио-дао Мартин все равно говорил на туристическом, и никаких ненужных ассоциаций не возникало.
Вопрос был в другом: правильно ли он угадал и что ему теперь делать с этой информацией? По первому вопросу Мартин не колебался – правильно. Ирочка хотела намекнуть родителям, в каком мире находится одна из ее копий. А вот что делать дальше… Позвонить Полушкину и рассказать про планету Мардж? Позвонить Юрию Сергеевичу и заработать репутацию услужливого информатора?
– Я ни в чем пока не уверен, – сказал сам себе Мартин, закрывая энциклопедию. – Это все мои фантазии.
На Факью он бывал дважды, один раз – в самом начале своей карьеры, и впечатления от визита остались самые отвратительные, второй раз – меньше двух месяцев назад. Это путешествие было куда интереснее. Мартин сумел выполнить задание – разыскать женщину, избравшую такой радикальной способ развода, и уговорить ее вернуться на Землю. Мало того, он еще сумел подружиться… ну, не подружиться, это слишком сильное слово, но хотя бы стать приятелем одного из аборигенов.
И это, кстати, многое упрощало…
Мартин открыл календарь. Задумчиво посмотрел на даты. В отношениях с дио-дао приходилось очень бережно относиться ко времени.
Пожалуй, у него был шанс успеть.
– Зачем я, дурак, с собакой заговорил? – риторически спросил себя Мартин и отправился собирать рюкзак. Чашку с недопитым кофе он поставил в мойку, сигару безжалостно затушил и выбросил в мусорное ведро.
Он мог успеть, но счет времени шел буквально на часы.
– Здесь грустно и одиноко, – сказал ключник. – Я слышал много таких историй, путник.