Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо
Шрифт:
Мартин молчал. Доггар, похоже, не врал, вот в чем беда… и как-то мучительно трудно было в такой ситуации стрелять по неплохим в общем-то аранкам…
– Я могу отдать приказ, – продолжал Доггар, – и здесь все запылает. Понимаешь? Мне даже нет нужды посылать своих ребят в рукопашную. Один залп из плазмомета… и я тебя уверяю, что руки у стрелка прямо-таки чешутся!
– Тогда чего ты ждешь? – спросил Мартин. Оставалось еще двенадцать минут. Почти вечность.
Какой-то слабый шум и приглушенный, неразборчивый разговор заставил
– Ситуация изменилась, Мартин. У нас твоя женщина.
– Врешь, – сказал Мартин. Надо же было что-нибудь сказать.
– Ирина-кен, скажите что-нибудь, – вежливо попросил Доггар.
– Мартин, не выходи! – раздался в тумане голос Ирины. – Ничего они мне не сделают!
– Быть может, – сказал Доггар. – Но уверен ли он? И уверена ли ты?
– А это гнусно! – крикнул Мартин. – Брать женщину в заложники…
– Если это сохранит две жизни – почему бы и нет? – удивился Доггар. – Итак, я предлагаю тебе подняться и пойти вперед. Оружия в твоих руках быть не должно.
Мартин закрыл глаза. Погладил теплый камень люка, под которым зрел детонатор.
– Мартин! – сказала Ирина.
– Я здесь, – сказал Мартин, не открывая глаз.
– Они и вправду могут тебя накрыть из плазмомета, – печально сказала Ирина. – «Вертолет» Доггара упал на скалах, у обрыва… очень удобно.
– И что ты предлагаешь? – спросил Мартин.
Ирина засмеялась.
– Я тебя люблю. Не выходи, Мартин!
Шум – совсем легкий, – и наступила тишина.
– Доггар-кен, пусть Ирина что-нибудь скажет, – попросил Мартин, поднимая голову.
Доггар ответил не сразу:
– Мартин-кен, мне, право, очень жаль. Ирина не солгала. Мы на господствующей высоте. Она… возможно, последствия парализатора…
Мартин попытался прицелиться на звук. В душе было пусто.
– Мне очень жаль, – повторил Доггар. – Она шагнула с обрыва. Я ее вижу… смутно. Если ты сейчас выйдешь – мы постараемся ее поднять. Наша медицина…
– Она просила не выходить, – сказал Мартин и открыл огонь.
То ли удача ему изменила, то ли туман мешал определить направление – Доггар лишь вздохнул. И сказал:
– Мне очень, очень жаль…
А в следующий миг ударили пулеметы.
Почему-то Мартин ожидал, что в него станут стрелять из тепловых ружей. Но то ли это оружие не пользовалось у аранков популярностью, то ли пули сочли более надежными – по камням загрохотало, будто тяжелый летний град просыпался на жестяную крышу. В основном трассы шли над головой – высота была не столь уж и господствующей… но прямо перед лицом Мартина вонзилась в камень тонкая длинная стрелка из серебристого металла. Другая отколола черный хрусталь скалы, осыпав его каменными брызгами. Третья пронзила левую руку – он не почувствовал боли, лишь пальцы, меняющие обойму, оказались липкими, окровавленными.
И тут ударили молнии.
Первый разряд
Второй разряд прошел горизонтально над землей – красивая, небывалая, сиреневая молния, от горизонта к горизонту, будто окольцовывающая планету. Запахло озоном, и волосы на голове затрещали от статического электричества.
– Что это? – воскликнул Доггар. Пулеметный треск стихал – аранки, очевидно, приписали происходящее действиям Мартина.
И Мартин засмеялся – поскольку так оно и было.
Талисман заработал.
Древний завод получил новую программу. И начал производство нового детонатора – для людей…
Или – только для Мартина?
Молнии стали меньше, зато били теперь непрерывно. Небо покрылось огненной сеточкой, небо ревело и гневалось, будто Юпитер-Громовержец. Черные скалы засветились – тусклым, режущим глаза светом, туман стал чуть прозрачнее. Подул ветер – резкий, но неуверенный, никак не желающий определяться с направлением. Зародился от удара молнии и пронесся со скоростью экспресса маленький, бешено крутящийся вихрь.
Снова застрочил пулемет – но неуверенно, фальшиво, будто стеснялся тягаться с буйством стихии. Мартин погладил каменный люк – тот был горячим.
И в этот миг в него вошли сразу три пули. Первая пробила руку у самой кисти, пригвоздив ее к люку, вторая вошла в спину под правой лопаткой, третья клюнула в ногу.
Мартину очень хотелось кричать, но, до крови прикусив губу, он сдержался.
Ирина ведь не закричала, шагая с обрыва – навстречу своей седьмой и последней смерти…
– Мартин, ты не оставил нам выхода… – сказал Доггар.
Мартин посмотрел на часы. Доггар тоже считал время – не мог не считать. И он не даст ему шанса достать детонатор. А оставалось еще четыре минуты…
Молния – ветвистая и роскошная, молния в стиле барокко, с финтифлюшками и завитушками, в гроздях шаровых молний, в сполохах синих огней, птицами разлетевшихся по небу, – ударила над самой головой.
И Мартин увидел четко и явственно, как цифры на «Casio-tourist» ускорили бег и за мгновение перескочили на четыре минуты вперед.
Тогда Мартин засмеялся.
Люк был скользким от крови, и руки проскальзывали. Он отворачивал один-единственный несчастный виток больше минуты.
Прежде чем сдвинуть каменную крышку, ему пришлось передохнуть.
– Мартин, сдавайся! – донесся до него голос Доггара. – Твою женщину еще можно спасти! Вставай, мы тебя не тронем!
– Русские не сдаются, – пробормотал Мартин, рывком спихивая люк.
На дне «сейфа» подрагивал шарик золотистого желе. Он светился внутренним светом – чистым и ясным, будто на него падал луч настоящего, земного Солнца.