Вкрадчивый шепот Демона
Шрифт:
…Её разбудило неясное ощущение тревоги. Она выскользнула из объятий безмятежно спящего Найденного, бросила на него быстрый взгляд – нет, всё спокойно! – наспех сотворила поверх своего гибкого обнажённого тела лёгкую короткую рубашку и распахнула дверь хижины навстречу первым лучам утреннего солнца.
На поляне стояли зелёные эски. Много – несколько десятков, если не сотня; и под деревьями толпились другие, и их тоже было много. А перед самой увитой листвой хижиной – Магиня почувствовала, как сердце её валится в бездну, – пятеро Смотрителей во главе с Акком. Лесов в Познаваемой Вселенной всего
Найденный не сопротивлялся – да и мог ли он противостоять нескольким сотням Магов, среди которых любой из Смотрителей был гораздо сильнее его магически? Не мог он и бежать: не только поляну, но и весь Необитаемый Мир плотно перекрыла густая и частая Сеть, сплетённая из Заклятий Вяжущих Пут. На какой-то краткий миг у Зелёной Матери мелькнула дикая мысль, что Найденный попытается прикрыться ею и обменять свою жизнь на её жизнь, но Чёрный (она и забыла за эти наполненные блаженством и надеждой дни и ночи о цвете его магии) даже не шевельнулся.
Стражи Смотрителя Акка молча вывели Мага-Разрушителя на середину круга, образованного шеренгами молчаливо следивших за происходящим Дарителей, и отошли от пленника. Эскам нет никакой нужды держать пойманного за руки или вязать его верёвками, когда имеются куда более надёжные средства. Никто не помешал Зелёной Матери встать рядом с Найденным – ведь её тоже будут судить.
Пятёро Смотрителей лесов – трое эсков и две эскини – оперлись на свои резные деревянные посохи и застыли, напоминая в своей неподвижности деревья; изумруд их тяжёлых одежд походил на густую зелень листвы. Пятеро просматривали захваченную Сущность; и Инь-Ворожея уповала только лишь на то, что изменения есть, и что они не останутся незамеченными.
– Ты ошиблась, сестра (Я всё-таки ещё сестра… Или пока ещё сестра?). Тебе не удалось сделать то, на что ты надеялась. В сути своей Вечный Враг остался таким, каким он и был всегда! (Не верю! Ведь тогда он бы меня давно уже…). Хорошо, что мы не опоздали.
Голос Акка звучал ровно и сухо – эмоций в нём было не больше, чем воды в прокалённой солнцем пустыне. Акк возглавлял пятёрку верховных Зелёных Магов не только в силу своего возраста и уровня чародейных способностей, но ещё и потому, что это эскиня именно его леса осмелилась выкинуть такое.
– Воплощение Носителя Зла должно быть прервано, – сурово изрёк он. – Немедленно.
Роковые слова упали, и остальные четверо Смотрителей медленными и торжественными кивками выразили своё согласие с вердиктом.
«Я не хочу этого! – мысленно закричала Магиня, не успевая превратить мысли в слова. – Нет! Не-е-е-ет!».
Посохи поднялись, и с их наверший разом ударили пять зелёных лучей. Тело Найденного изогнулось дугой, насквозь пробитое в пяти местах. Зелень лучей стремительно оборачивалась зеленью молодых побегов – Чёрного казнили Возвращением-в-Круговорот, когда сама плоть Адепта Разрушения становилась частицей творения, из бесчисленного множества которых складывается Жизнь.
«Не-е-е-ет!».
Тёмный Маг не просил пощады – он прекрасно знал все Законы Вечной Войны и
«Вы ошиблись, Дарители Жизни, ставшие убийцами! – думала окаменевшая от горя эскиня, и мысли её были беспомощными и безнадёжными. – Я смогла бы его обратить и сделала бы это, не вмешайся вы так не вовремя! А значит, Вечная Война так и останется вечной…».
Казнь не свершилась мгновенно, и Зелёная Мать успела заметить на лице Найденного – на распадавшемся лице, уже почти утратившем ставшие за эти дни такими знакомыми черты, – улыбку, обращённую к ней. Прощальную улыбку, но вот только Магиня не до конца поняла, чего же было в этой улыбке больше: горечи, любви или гордой радости победителя, умиравшего с сознанием одержанной всё-таки победы? Эскиня опустила голову, давясь нелепыми для сверхсущества слезами. Ей очень хотелось верить, что больше всего в этой улыбке было именно любви…
Когда всё кончилось, Инь-Ворожея почувствовала, как мысли всех собравшихся возле укромной лесной хижины Магов обратились к ней – ощущение было такое, будто и в тело, и в сознание эскини-преступницы впились сотни раскалённых игл.
– Она виновна. Она не убила Чёрного, найдя его на поле боя.
– Она искренне надеялась на Обращение Разрушителя, и перед величием этой цели её вина меркнет.
– Она самонадеянно положилась только на себя, и это отягощает её вину.
– Ею двигала любовь, а на любви стоит всё Мироздание. Она невиновна.
Четыре голоса прозвучали, четыре Смотрителя изрекли своё мнение. Акк молчал – теперь судьба подсудимой зависела только от его слова. И старый эск сказал:
– Благие побуждения мостят дорогу в бездну Хаоса. Тем не менее, она не замышляла недоброго – вы сами это видите (Ещё бы, моё сознание сейчас вывернуто наизнанку сотнями владеющих магией разумов, и на всеобщее обозрение выставлено даже то, что я испытала в объятьях моего Найденного…). Пусть живёт, ведь её поступок не привёл к необратимым последствиям. Но есть ещё одно: она намерена дать жизнь дочери Носителя Зла! Что мы будем делать с этим?
– Это дитя не должно придти в мир.
– Дитя не отвечает за родителей.
– Дитя Носителя Зла станет Носительницей Зла.
– Инкарнация Души не определяется цветом магии творящих физическое тело. Её дочь будет обычной Носительницей Разума, и то, кем она станет, будет зависеть от того, как её воспитают.
И снова решающее слово за Акком, но тут вдруг стоящая перед судьями Инь-Ворожея резким движением вскидывает голову:
– Вы поспешили убить его, не дав мне возможности довести начатое до конца. Убили так, на всякий случай, – как бы чего не вышло… Милосердные Маги, вы просто-напросто струсили! Если вы решите убить и её, – с этими словами зелёная эскиня положила ладони себе на живот, – то убейте заодно и меня! Убейте нас обеих, Дарители Жизни!