Вкус денег
Шрифт:
Зная, что всякое может случиться, он забронировал билеты на рейс в Афины и на рейс в Женеву, разумеется, по липовым паспортам, и еще подготовил катер в Финском заливе, чтобы на самый крайний случай уйти морем, но он не сделал одной элементарной вещи. Он не запер дверь. И когда он, спустив брюки, скрипя зубами, заливал йод в рану на ноге, так осточертевшая ему за последнее время молодежь с пистолетами навскидку ворвалась в комнату.
Раков, не прерывая неприятной процедуры, указал им на стулья у стены:
– Присаживайтесь, я скоро закончу.
– Он аккуратно
– А кто?
– Гагуа, кто же еще? А вообще, он мне не докладывал. Сам разбирайся.
– Следствие разберется!
– Роберт стиснул пистолет, преодолевая желание проделать в Ракове еще дырку-другую.
– Ха-ха, следствие. Не разберется.
– Посмотрим!
Раков закончил обрабатывать рану, натянул брюки и повернулся к Роберту лицом.
– Ладно, давайте все обсудим, только быстро. Твой отец откопал где-то дрянь, которая превращает бензин в студень, и собрался продать своей любимой "крыше" - Гагуа. А тот ему, наверное, мало предложил.
– И тогда он пошел к вам?
– Нет.
– Почему? Если босс платить не хочет, нужно обратиться к конкуренту.
– Много ты понимаешь! Ко мне он не приходил, а зря. Я бы не поскупился. А Гагуа подумал, подумал и вообще решил все задаром поиметь. Товар отхапал и папашку твоего пришил. Все? Удовлетворен?
– Нет. Откуда вам это известно?
– От верблюда! Знаешь, сколько мне эти эксперименты стоили? Два миллиона баксов. Нашел спецов, они сказали, что препарат американский, изготовлен в Далласе, в экспериментальной лаборатории при университете. Проверил, а не летал ли кто-нибудь из людей Гагуа в Штаты, в Даллас? Ненашев, например. А как раз летал.
– А про то, что Гагуа приказал убить отца, тоже верблюды рассказали?
– Нет. Но я Гагуа больше тридцати лет знаю. И все его мысли на тридцать ходов вперед вижу.
– А Петрович из мотеля "Избушка"? Это же ваш человек, и он в убийстве моего отца участвовал.
– Какой Петрович?! Какая "Избушка"? Это же мотель Гагуа, стал бы он брать к себе на работу моего человека?! Ну? Все теперь? До свидания?
– Нет.
Раков улыбнулся:
– Отдадите меня в руки правосудия?
– Роберт молча кивнул, Раков улыбнулся еще шире: - Зачем вам рисковать? Я ведь купил половину ментов в этом городе. Запах крови… он такой сладкий, правда? Ну, девочка, тебе же хочется нажать на курок.
Наташа не выдержала его пристального безумного взгляда и отвела глаза.
– Ментов - налево! Разберемся без них. Могу предложить сто тысяч баксов и помогу разобраться с Гагуа. Идет?
– Нет.
– Понятно. Я собираюсь отсюда уйти. Ты меня убьешь?
– Раков улыбнулся совсем широко: - В таком случае я, как приговоренный, имею право на последнее слово и последнее желание. Мое последнее желание: проститься с моими маленькими друзьями, - он взял со стола
Последнего слова он не сказал, запустив вместо этого стеклянный куб в голову Роберта.
…Роберт пригнулся и услышал над головой три выстрела. Стрелял милиционер в форме старшего лейтенанта, молодой, с пунцовыми, видимо, после пробежки по лестнице щеками. Ракову он разнес череп и, глядя на мертвое тело, застыл на несколько секунд с открытым ртом. Потом, развернувшись к Наташе, механически произнес:
– Гражданин Ненашев? Старший лейтенант Майский. Хочу задать вам несколько вопросов.
– Старший лейтенант?
– Роберт ткнул ему в спину пистолет.
– Как вы нас, спрашивается, нашли, старший лейтенант?!
– Можно подумать вы одни такие умные!
В этот момент в квартиру вломились Денис и Щербак. Увидев труп и Роберта, держащего Майского на мушке, Денис на секунду остолбенел, а Щербак, подняв руки на уровень груди, произнес тоном заклинателя духов:
– Спокойно. Убери пистолет.
Роберт спокойно убрал пистолет в карман.
И вовремя, потому что в комнату стремительно вошли четверо жлобов и не слишком вежливо отобрали оружие у всех, кроме Роберта (остальные держали его в руках). Следом за ними пожаловал В. М. Пирожков собственной персоной.
– Кто его?
– кивнул он в сторону Ракова.
– Я, - ответил Майский. Щеки у него покраснели еще сильнее, хотя это и трудно было себе представить.
– Отличная работа, капитан! Завтра в десять ко мне в приемную.
Роберт Ненашев. 13 апреля
Пасмурный, неестественно темный день. Дождь.
Роберт с непокрытой головой стоял перед гробом отца. Холодные капли стекали по шее прямо за воротник.
– …Бизнесмен новой формации! Настоящий патриот своей Родины. Россиянин с большой буквы! Человек, который отдал всю свою жизнь без остатка… - Какой-то сухонький старичок, с восковым лицом, будто уже тяготеющим к земле, как прах к праху, произносил пламенную речь, взгромоздившись на кучу глины и отчаянно размахивая клюкой. Дождь усилился, ветер хлестал прямо в лицо. Где-то совсем рядом нестройный хор певчих провожал в последний путь еще кого-то.
Вокруг могилы собралась добрая сотня людей, и лишь человек пять были знакомы Роберту. Там и сям в толпе мелькали неподвижные квадратные лица в черных очках. Не надо было быть антропологом, чтобы, глядя на эти черепа, челюсти и напряженные спины, определить род их занятий. Только вот кого они охраняли и от кого, - Роберт так и не понял. "Такое впечатление, что хоронят президента". Некто суетливый и пронырливый снимал на видео. Какой-то тип в клетчатой куртке, тщетно пытавшийся прикурить под дождем, переходил с места на место и беспрерывно щелкал зажигалкой. Все вокруг копошились, переминались с ноги на ногу, шептались, курили, являя собой зрелище, более напоминающее фуршет под проливным дождем, нежели прощание с близким человеком. Роберт как бы со стороны увидел себя, одиноко стоящего посреди этой колышущейся и живущей своей непонятной жизнью толпы.