Вкус к убийству. Сборник детективных произведений английских и американских писателей
Шрифт:
— Да.
— Все хорошо, что хорошо кончается.
— Но все еще не кончилось.
— В самом деле?
Мистер Авель распахнул свою сумку.
— Видите ли, как вы сами изволили заметить, в тот раз вы выступили сообщником убийцы. Вы помогли ему разработать план преступления. И, стало быть… — Он достал нз сумки два ножа — длинный кухонный тесак и другой, поменьше, смахивавший на колун.
— Погодите, — голос мистера Каина задрожал. — Вам ни за что не удастся спрятать концы в воду.
— Почему же? Вы сами говорили, что эти стены не пропускают звуков. Никто не услышит крика, тем более что я сначала стукну
— Послушайте… я обращаюсь к вам не как будущая жертва… а как ваш учитель, как человек, накопивший в подобных делах немалый опыт! Боюсь, разработанный мною для вас план не приведет к успеху.
— Отчего же? У меня достаточно времени, чтобы повторить свою поездку. Видите ли, я с умыслом солгал вам. Я взял две недели отпуска, а не одну.
— Все равно вам не уйти от правосудия. Рано или поздно то, что вы были у меня сегодня ночью, выйдет наружу. А когда я исчезну…
— Вы не исчезнете. Во всяком случае, не навсегда. Все будут считать, что вы просто уехали на время, скажем, немного развеяться. Вот ядействительно исчезну.
— Куда?
— Сюда, в этот самый магазин. Исчезну, обзаведясь крашеными волосами, сгорбленной фигурой, отвислыми усами и очками.
— Вы собираетесь занять моеместо? Навсегда?
— А почему бы и нет? Научусь имитировать ваш голос, подделывать подпись. По ходу дела унаследую другие ваши маленькие секреты, а со временем, возможно, и вашу будущую клиентуру. Вы не станете отрицать, что человек, способный разработать подобный план, вполне достоин стать инструктором. У него есть все задатки для этого. Кроме того, у меня перед вами одно преимущество, и я намерен дать вам почувствовать его: я не боюсь вида крови.
— Но если вы сделаете это — вы действительноманьяк!
— Не более чем любой другой убийца. Или их наставники.
— Но…
Нож не дал мистеру Каину до конца сформулировать свой вопрос.
Оставалось лишь сожалеть по поводу того, что бывший инструктор мистера Авеля не смог испытать чувства педагогической гордости за то, с какой скрупулезностью его учеником были выполнены все остальные пункты этого плана. Поскольку одним из главных условий было постепенное перевоплощение мистера Авеля в мистера Каина, он решил даже перенять некоторую манерность поведения старика, в том числе его склонность к дешевым каламбурам. Внутрь каждого свертка, приготовленного для отправки по почте, он вложил по суперобложке от различных книг, в числе которых были «Анатомия меланхолии», «Нагой и мертвый»,а также «Суть вопроса».Для разрубленного торса, естественно, была припасена обложка от «Прощай, оружие!» [5]
5
Название данной книги может быть также переведено как «Прощайте, руки!» (прим. перев.).
Само собой, он отдавал себе отчет,
Естественно, мистер Авель преуспел на выбранном поприще. Завершив свою миссию, он вернулся в книжный магазин стариком в очках с крашеными волосами. Спустя некоторое время новоявленный букинист полностью освоился со своим новым положением, а чуть позже завел и своих учеников. Магазин по продаже подержанных книг продолжал свое существование.
Вы всегда можете отыскать их на маленьких глухих улочках больших городов, а отыскав, невольно зададитесь вопросом, каким образом их владельцам удается сводить концы с концами…
Генри Слезар
Женщины в его жизни
Арнольд Бурдон страдал от прогрессирующего истощения мышц — заболевания, которое, будучи неприятным и изнурительным, не приносило ему ни болезненных ощущений, ни скорого конца. Арнольд страдал, и это было несомненно, но по-настоящему недуг принадлежал его жене Элизабет. Она надевала на себя свою болезнь с достоинством королевы и со своего очередного трона, которым попеременно были кровать и кресло-каталка, тиранила окружающих (Арнольда, трех слуг и врача) с такой же истинно королевской последовательностью и властностью, больно уязвляя чувствительную натуру мужа.
Арнольд был довольно видным мужчиной и выглядел моложе своих сорока трех лет, потому что не пренебрегал уходом за своей внешностью, физическими упражнениями и благотворными преимуществами легкой, обеспеченной жизни. Его мать, застигнутая неожиданным вдовством и бедностью, посвятила остаток своих дней воспитанию сына. Ради него и сестра пожертвовала своим счастьем, чтобы поддерживать его деньгами, пока он учился в одном из лучших колледжей в восточных штатах. Наконец он встретил Элизабет, которая была богата и неравнодушна к красивым чистопородным мужчинам.
Утонченность Арнольда распространялась буквально на каждую черту его лица — от нежно-голубых глаз, аристократического носа до красиво очерченных чувственных губ. Но особенно утонченными были его уши. Любая жалоба коробила его нежный, восприимчивый слух. Неуместные рыдания доводили его до настоящей зубной боли, а грохот каталки над головой заставлял бессильно скрежетать зубами. Но больше всего донимало Арнольда звяканье колокольчика жены, бесцеремонно требующего воздаяния инвалиду королевских почестей, и его ощущения в этот момент были сродни мучительной агонии.
Когда утром в один из понедельников на исходе февраля колокольчик зазвонил снова, он застал Арнольда на кухне за инспектированием двухминутного процесса приготовления яйца для Элизабет. Бледно-голубые глаза метнули сноп молний, тонкие губы нервно вздрогнули, а холеные пальцы с несвойственной им свирепостью сомкнулись на рукоятке предназначенного для масла ножа. Он взял поднос и понес его к лестнице на второй этаж, стараясь усмотреть в отведенных ему функциях сиделки непрерывное самоотвержение и каждодневный подвиг.