Вкус к жизни
Шрифт:
– А ты кто? Академик? – на всякий поинтересовалась я, за что удостоилась поощрительного взгляда со стороны Лёни.
– Да девчонка сечёт! – громогласно заявил он и под шумок наполнил рюмки всем присутствующим.
Кроме Астафьева, разумеется! Наследные принцы употребляют только коньяк!
– А как тебя зовут друзья? – уточнил кто-то чисто для статистики, и я с готовностью озвучила лестное прозвище:
– Юла! Потому что заводная и яркая! – тут же уточнила я, избавляя мужчин от мучительных ассоциаций. – И давайте выпьем за это! За имена
Он смотрел на меня. Астафьев. Смотрел и о чём-то сосредоточенно думал. Его не смущал ни насмешливый интерес друзей, ни моё полное нежелание идти на контакт. За столом велись какие-то разговоры, но мужчина даже не пытался вникнуть. От такого настойчивого внимания становилось жарко. Хотя, может, это алкоголь погнал кровь быстрее…
Часа через три мы причалили на стоянку. В милых деревянных домиках был накрыт стол, в воздухе витал аромат сухих дров, мангала, в стороне дымилась, будто вросшая в землю, баня. Деревенский антураж был отработан на ура. И пока мужчины шумно и весело парились, я, минуя администратора, завела непринуждённое знакомство с управляющим.
Когда беседа плавно сходила на нет, Астафьев появился как чёрт из табакерки и здорово меня напугал. Управляющий, воспользовавшись случаем и моим замешательством, отправился по своим делам, а я осталась наедине с Павлом в просторном холле. Некоторое время он на меня просто смотрел. Я, к слову, препятствовать ему в этом не собиралась. И пока мужчина с упоением разглядывал меня, водила глазами по многочисленным охотничьим трофеям, украшающим стену. Был в коллекции хозяина и сохатый с массивными рогами, и чучело медведя в углу в полный рост, но больше всех отчего-то впечатлил скромный ворон с будто живыми, наполненными смысла глазами-бусинами.
– Злишься? – наконец, созрел Павел для беседы, и я перевела на мужчину смешливый взгляд.
– Ага, все десять лет только о тебе и думала! – фыркнула, но Астафьеву смешно не было. Он продолжал демонстрировать идеал выдержки.
– Прошло от силы шесть.
Несмотря на то, что я наверняка знала точный период, исправлять его не стала, лишь независимо фыркнула.
– Важное замечание! Оно стоило того, чтобы уединиться и тем самым создать благоприятную атмосферу для шуток, намёков и подколов, – сделала я внушение взглядом, а потом вдруг перестала увиливать. – Если что-то хотел, переходи сразу к делу, а если нет…
Астафьев пошёл на попятную и примирительно улыбнулся. Слишком быстро и оттого совершенно недостоверно.
– Нет. Ничего не хотел. Просто интересно.
– Я… интересна тебе? – вполне обоснованно удивилась я и в признаке беспомощности развела руками. – Шутишь?
Уверена, сейчас бы мужчина предпочёл с чуть отстранённым видом покрутить в пальцах бокальчик «Шабли». Ну, на крайний случай, устроить локоть на стойке из натурального дерева. Но как назло я остановилась ровно посреди холла, и Астафьев был вынужден занять
– Ты красивая женщина, так что этот интерес оправдан. Не стоит воспринимать меня как врага.
Я не была намерена устраивать ритуальные пляски: не видела повода и оснований, потому и позволила себе некоторую несдержанность:
– Сейчас самое время напомнить о том, что наша встреча случайна и в ближайшем будущем не повторится. Не стоит придумывать то, чего нет.
– Не стоит загадывать на будущее, – крайне неделикатно предупредил мужчина, и я поторопилась уступить. Что угодно, только бы отстал!
– Хорошо… Ты посмотрел, поговорил, что-то ещё? Может быть, потрогать?
– Ещё? – произнёс Астафьев так, будто успел забыть о моём присутствии. – Я слышал, у тебя бизнес? – затронул он тему, с которой просто так не соскочить, и я раздражённо улыбнулась.
– Ага!
– Успешный?
– Ну… раз ты что-то там слышал… ответ на этот вопрос должен знать…
– В целом да, но я за всестороннюю оценку. Всегда интересно, что человек думает о себе сам.
– Я довольна. Такой ответ засчитан?
Мою раздражительность Астафьев встретил демонстративной холодностью.
– Любишь свою работу? – прищурился он, и… я готова была поклясться, что уловила в этих словах угрозу. Ну, или у меня обострилась паранойя!
– Я ответственно отношусь к делу, которым занимаюсь, – предельно деликатно и теперь уже вежливо отозвалась я и умаслила слова такой же улыбкой.
– Я как-то был на одной выставке и, не поверишь, но помню твои творения… А ещё помню, с каким вдохновением ты отзывалась о деле, которым занималась, – выдал Астафьев, чем заставил меня внутренне содрогнуться от злости и обиды. – Что же сейчас?
– Девочка выросла, и мечтам в её мире просто не осталось места, – отмахнулась я от нелепых вопросов. Астафьев вздохнул.
– Жаль… Жаль, когда мечты превращаются в пыль. Особенно если это мечты по-настоящему талантливого человека.
– Не нужно так волноваться, я нашла достойное применение своим талантам.
Астафьев смерил меня взглядом.
– Ну да… шуты были нужны во все времена.
– Порой шуты творили историю, Павел Сергеевич, – тихо и напряжённо проговорила я, а Астафьев придержал меня за локоть.
– Мне показалось или это прозвучало как угроза?
– У нас с тобой разные дорожки, потому никакой угрозы нет и быть не может, – сквозь зубы процедила я.
– Юль?
– Пусти, – попросила я, не торопясь выдёргивать локоть из захвата.
– Мне жаль, что у нас тогда так получилось…
– Жаль было мне, – проронила я, подводя под сказанным невидимую черту. – Мне жаль, а тебе всё равно.
– Юль…
– И я очень не хочу заканчивать свой внеплановый отпуск вот так, – указала я взглядом на напряжённую ладонь, что сжимала мой локоть всё сильнее.