Вкус к жизни
Шрифт:
Астафьев услышал что хотел, а оттого и оскалился.
– А ты и поддержал!
– Считаешь, что лучше было бы спустить всех собак?
Павел неуверенно покачал головой.
– Наверно, ты прав, тема не для обсуждения на бегу, – проговорил он в сторону и поднялся из-за обеденного стола. Женя окинул друга растерянным взглядом. – И где Юля ты не знаешь, – на всякий случай проговорил он, на что Шумилин расфокусировано кивнул.
– Откуда?.. Этой новостью ты просто выбил меня из колеи…
– Тогда ладно, будем на связи, – сдержанно улыбнулся Астафьев и, уходя, ободряюще кивнул.
Женя
– Держи меня в курсе.
А как только Паша покинул пределы ресторана, зло пробормотал:
– Идиотка!
Ещё раз глянув на телефон, озадаченно нахмурился.
– Ну и какого чёрта ты творишь?.. – едва не простонал он, в очередной раз убедившись, что нужный ему номер находится вне зоны доступа.
Глава 23. Юля
Я так и стояла с закрытыми глазами, вдыхая его запах. Так пахнет хвоя в зимнем лесу, звенящая на морозе кора деревьев, так пахнет северный ветер, так пахнет свобода и так пахнет счастье… Он просто обязан был меня поцеловать! Но отчего-то… снова не стал. И, что важно: не торопил, не выдёргивал из этого сладкого забытья, в котором я могла быть доверчивой, слабой, в котором могла млеть от его близкого присутствия.
Открыв глаза, я широко улыбнулась, совершенно не боясь быть осмеянной за собственные фантазии. Впрочем, Мартин и не смеялся. Он внимательно рассматривал меня и наверняка читал, словно открытую книгу. От него не хотелось таиться. Хотелось… снова пригласить на танец! И этой мысли я тоже улыбнулась, а ещё облизнула губы. Но пока не успела произнести очередную эмоциональную глупость, он предложил:
– Перейдём на ты?
Я разочарованно выдохнула и, соблазняя, прикусила нижнюю губу.
– Это совсем не то, чего я ждала, – поторопилась я пояснить, озвучить собственное недовольство, но Мартин не уступил.
– Да уж понял… Вот только я не играю по чужим правилам.
– Спорный вопрос. Обсудим его в дороге!
И не успела я произнести эту фразу, как в мужской ладони самым волшебным образом блеснул брелок авто.
– Машина в двухстах метрах от дома, на противоположной стороне улицы. Подожди меня там, – ровно предложил Мартин, вручая ключ.
Признаться, я слегка растерялась, а ещё, совсем как маленькая капризная девочка, вознамерилась узнать, что он будет здесь делать. Для того чтобы мужчина мягко улыбнулся, было достаточным решительно открыть рот.
– Ты нарушила мои планы на вечер, но рассчитаться за услугу всё равно придётся, – терпеливо пояснил он и отстранился, тем самым показывая, что разговор окончен.
Уходя, я испуганно обернулась, боясь, точно как и в нашу первую встречу, потерять его из виду. Но в этот раз Мартин и не думал раствориться в тумане. Он недвижимо стоял, провожая меня взглядом. Таким… тяжёлым… уставшим взглядом видавшего виды путника. Я отвернулась первой и торопливо сбежала по лестнице вниз. Сердце странно стучало, будто в испуге. Оно таранило грудную клетку, требуя немедленного движения вперёд. Только на улице я смогла толком вздохнуть и опомниться. Происходящее казалось нереальным, а всё, что было «до» – абсолютно неважным. Я сделала шаг, за ним другой и третий, а потом побежала, словно
Стылый питерский ветер врывался под полы куртки, безжалостно трепал душу, явно пытаясь разорвать её в клочья. В груди отчаянно клокотала какая-то злая тоска.
Я довольно быстро нашла нужный автомобиль, и, признаться, выдохнула с облегчением. Только тогда и хватило смелости обернуться на дом, который я покинула всего несколько минут назад. И… так странно… я прощалась с ним, словно оставила там что-то важное. Хотелось верить, что это были всего лишь горести и невзгоды, которые я отрезала от себя смело и решительно. В тот самый момент, когда дверца авто захлопнулась.
В то же мгновение я погрузилась в неведомый мир. Тёмный и таинственный. Салон авто хранил запах хозяина и ту же ауру силы. Настолько мощную, что в первый момент я даже поёжилась, ощущая на себе мнимые взгляды. Кожа на сидениях приятно поскрипывала в такт неловким движениям, а я пыталась прислушаться к собственным ощущениям, которые нахлынули разом, словно снежный ком, не позволяя выделить основные и отмахнуться от второстепенных.
Время тянулось, и я успела прилично понервничать, прежде чем дверь со стороны водителя распахнулась, впуская в салон глоток ароматной прохлады. Мартин снова был в перчатках… Отчего-то это бросилось в глаза. Он искоса посмотрел на меня и строго сдвинул брови:
– Пристегнись.
Я вскинула руки, бессовестно изображая полную беспомощность. Мартин не стал спорить, потянулся ко мне и легко справился сам, не позволяя насладиться его близостью снова. Он тоже пристегнулся, завёл машину, включил сигнал поворота. А ещё в зеркала смотрел с такой дотошностью, будто оживлённое движение мешало ему сдвинуться с места. Впрочем, это меня совершенно не интересовало. Сейчас волновало другое, и я поторопилась озвучить свои мысли:
– А от тебя пахнет женскими духами, – с долей упрёка проговорила я, внимательно впитывая его реакцию на подобное замечание.
Мартин улыбнулся и отпираться не стал:
– Ну да, еле вырвался. Девушки меня любят.
– За красоту, доброту и ласку? – подалась я вперёд, желая отвоевать чуть больше внимания.
– За щедрость, – лаконично обозначил он и всё же тронулся с места.
Я задохнулась собственным возмущением.
– Мне необязательно знать все эти подробности, – процедила. – Мог бы и соврать… – буркнула я, недовольная таким изощрённым откровением.
Мартин весело хмыкнул: «Буду знать» и покачал головой.
– А вообще, всё правильно, и маленьким девочкам не стоит высовывать свой аккуратный носик за пределы уютной комнаты, где у изголовья полно плюшевых мишек, – сделал он замечание, с которым я не согласилась.
– Нет, просто некоторые подробности можно оставить между строк, – упрекнула я, хотя и чувствовала, что перегибаю.
– Ты первая об этом заговорила, – напомнил Мартин, и упрёк пришлось проглотить. Исключительно из опасений, что он высадит меня задолго до финишной черты.
Ехать молча было неловко, но сама атмосфера никак не располагала к откровениям. Мартин казался полностью сосредоточен на дороге, я же не хотела пожирать его пытливым взглядом и всякий раз одёргивала себя.