Вкус карамели

Осадчая Виктория

— Как же ты красиво съезжаешь с темы.

— Я! Начал все я, защищая твою честь.

— Знаешь ли, я ее поруганной не считаю, даже несмотря на то, что ты сегодня не соизволил и словом обмолвиться за весь день.

— Был занят.

— Яна, это я о тебе заговорил нелестно. В морду получил несправедливо, но по делу, — отозвался где-то на заднем фоне Олег.

— Нечего его прикрывать, — снова включила мамочку.

— Вот так всегда, стоит девушке дать чуточку власти и все — , контроль по всем фронтам. А ты превращается

в каблука, — это снова Олег.

— А ты думаешь, почему я так долго держался? — храбрился второй непутёвый.

— Яйца с такой позиции не жмут, мальчики? — поинтересовалась я, хотя, если честно, совсем не обиделась. Мне нравилось, что Сабакинских я не потеряла как скверного невыносимого братца подруги моей сестры. Это было лучше, чем наматывать розовые сопли на кулак.

— Главное, что они на месте, — заявил Кит.

— Надеюсь, перед моим отъездом ты их мне продемонстрируешь.

— А рожа моя с эффектом бабочки под глазами?

— А мы свет выключим.

— Так как я их тебе покажу, Карамелька?

— А я на них смотреть как-то тоже не особо хочу. Самое важное в этом деле, Китёныш — процесс.

— Ты мне в морду снова дашь, — подал голос Игнатенко, — но я слушаю и понимаю, что ты просто баловень судьбы. Это же не девушка, а мечта!

— Учись, Кит, как комплименты надо делать. И звонить ещё хотябы раз в день, — хихикнула я.

Ну, реально же Олег снова нарывается. Сабакинских малость отмороженный, я по детству помню. Там синяки не успевали рассасываться. Это когда он в спорт пошел, стал меньше цепляться к окружающим. Главным заводилой на районе был как раз таки он.

— Замотивировали, так замотивировали. Понял! Исправлюсь!

— Ну, вот прям милаха. И злиться на тебя не хочется уже. Но ты мне все равно селфи сбрось. Сохраню, детям буду показывать, в качестве доказательства, что батя пал героем в бою.

— Мне стыдно. У мамы, кстати, с десяток такого рода компромата наберётся.

— Еще и к ней обращусь. А ты не стыдись. Сделал дело, так будь добр, отвечай по всем направлениям.

— Я думал, что после того, как у нас появятся отношения, ты станешь более мягкой.

— Прости, Китёныш, но духами пукать не начала.

— М-да, когда ты стонешь, мне нравится больше.

— Все в твоих руках, милый! Могу при этом исполнять арию Кармен, потому что, кажется, тебе и пение мое нравилось.

— Ну, все! Меня это возбудило.

— Я рада! Если хочешь пообщаться на эту тему, пиши. А уши Олеженьке греть я больше не дам.

— Он вышел, решил нам не мешать. Но и правда, мне надо отбывать свое наказания потому, что как сука хочу спать.

— Не смею задерживать.

— Напишу чуть позже, Карамелька.

Не написал. Вернее, оповестил, что добрался до дома, но на этом все. Хотя я тоже уже была в полудрёме. Ветер за окном выл нешуточный, поэтому я ворочалась с бока на бок.

На завтра обещало распогодиться, поэтому заночевать планировалось в квартире всем семейством, чтобы поздно ночью не опоздать в аэропорт. Это у них ночёвка планировалась, а я уже заранее знала, что спать буду в самолёте. У меня планы были другие и имя им было — Никита Сабакинских. Бррр! Как непривычно его так называть. Хотя это был ещё один повод малость его позлить. Приручил значит, а потом включает игнор. Нет, родненький, так дела на делаются.

Позвонил он ближе к обеду, когда я затаскивал чемодан на наш четвертый. Сам бодренький, довольный, тогда как я не могла отдышаться от такой кардионагрузки.

— Билет на фильм взял. Но перед этим предлагаю покататься на коньках.

— Я сто лет на них не стояла.

— Вспомнишь навыки. Если что у пеня будет повод тебя полапать. Но ты не против, если свидание будет двойным?

— Свидание? Кажется, мы поход в кино рассматривали как долг.

— А коньки?

— Фиг с тобой! Пусть будет свиданием. А что за люди? Я их знаю?

— Не думаю. Но это будет повод познакомиться с моими друзьями.

— Они геи?

— Нет! — хмыкнул Кит. — Друг один, вернее друг с девушкой.

— Ну, как скажешь.

А мне казалось, я всех его друзей знаю. Ладно, познакомимся, я не против.

Глава 19

Кит Сабакинских

— Это Карамелька, — совершенно ошалел от удовольствия видеть ее рядом на столько, что, кажется, забыл назвать имя. И такое бывает? Странное, конечно, ощущение. Вернее, даже не так — непривычное.

— Ну, привет, Карамелька, — растянул лицо в довольной улыбке Назар. Нет, не лицо, рожу. Обезьяна! Ещё поясничает.

— У меня есть имя, так-то. Янина, можно просто Яна.

— Так, ты Нина или Яна? — то ли специально издевалась, то ли тупила новая пассия друга.

— Имя есть такое ЯНИНА, — снисходительно улыбнулась моя малышка, словно Рита была детсадовской соплей.

— Красиво, — отозвался Назар. — На коньках стоишь?

— Ну, разве что только стою. Если с места сдвинусь, будет прогресс.

— Сдвинешься, — пообещал я, опускаясь на колено, чтобы помочь ей зашнуроваться.

— Если бы кто сказал, что сам Кит Сабакинских препадёт передо мной, я бы в того камень кинула.

— Я сам в шоке, — хмыкнул, понимая, что сделал бы то же самое.

— В слаломе этот парень даже меня уделывает, — продолжил поддерживать беседу Назар.

— А не должен? — выгнула Карамелька темную бровку.

— Так я в среднем в день по шесть часов на коньках стою, — обиделась знаменитость.

— Подожди…Я-то и думаю, что моська у тебя знакомая. И имя странное, редкое, я бы даже сказала. Назар Вершинин.