Вкус крови
Шрифт:
Самарин молчал. Происшедшее потрясло его. Вроде не первый год работает…
Приходилось видеть и трупы, и горе, и трагедии. Что уж такого – смерть бездомного мальчишки?
Он снова прислушался к тому, что говорил Попов:
– Знаешь, чем отличается наша любимая родина от Запада? Тем, что у нас все дни – критические. А потому белого не носить, узкого не надевать и не танцевать!
– Чего-то я тебя не понял, – проворчал Самарин, которого Санька впервые в жизни начал раздражать. Было не время травить анекдоты. – Когда будут готовы результаты экспертизы, позвонишь, хорошо?
Он
Он не стал ждать попутного электровоза. Несмотря на холод, хотелось пройтись одному. Вечные шутки Попова, отстраненные замечания Виктора Дикуши – ничего этого не хотелось слушать. Только не сегодня.
«А как же новая жизнь?» – напомнил внутренний голос.
– Да какая там новая жизнь! – вслух ответил Дмитрий. – Пусть она у Жеброва начинается. Вернее, продолжается! Интересно, он хоть чуть пожалел этого мальчишку? Наверно, тут же забыл о нем.
Самарин ошибался. Капитан Жебров не забыл про мальчика, успел найти в картотеке его данные, позвонил в ГУВД, в Клин и по всем правилам подготовил докладную записку.
«Шебалин Дмитрии Николаевич, 1984 года рождения, г. Клин Московской области. Мать: Шебалина Виктория Петровна, кассир в магазине, отчим – Зимин Александр Олегович, неработающий, состоит на учете в психдиспансере (тяжелое нервное расстройство, полученное в результате контузии во время прохождения срочной службы в составе ограниченного контингента войск в Афганистане). В первый раз сбежал из дома в июне 1996 года и был снят с товарного поезда в районе станции Шапки. Во второй раз бежал в ноябре 1996 года. В сентябре 1997 обнаружен на Ладожском вокзале в Санкт-Петербурге. Было рекомендовано направить . Дмитрия Шебалина по месту прописки в г. Клин. Бежал из отделения милиции Ладожского вокзала 1 ноября 1997 года».
Самарин внимательно прочел документ.
– Вот все, что известно о Шебалине. Ты что-то говорил про путевого обходчика – об этом никаких сведений. – сказал Жебров.
– Но ведь он ушел из дома год назад, даже больше, а здесь появился только в сентябре.
– Бродяжничал где-то, – равнодушно пожал плечами капитан. – А что ты хочешь? У нас в стране сейчас беспризорных не меньше, чем в двадцатые годы.
Только Дзержинского нет на них.
– Значит, его собирались отправить обратно к матери?
– В том-то и дело. Ты думаешь, чего он сбежал? Раз мать жива и не лишена родительских прав, мы обязаны его вернуть ей. Вот если бы ее лишили родительских прав… Но для этого нужны веские основания! А он уперся – домой ни в какую! Говорит, лучше в колонию. Видно, отчима не любил. А я что могу сделать? В колонию – нет причины, он ничего не совершил. В детский дом – тоже нельзя.
– И вот он решил все-таки в колонию… – задумчиво пробормотал Самарин. – Что-то такое совершить…
– Возможно, кто его знает! У них с детства уже такие неврозы, психозы…
Не позавидуешь…
В дверях Самарин остановился и, пристально глядя Жеброву в глаза, спросил:
– Слушай, а где Вера? Помнишь, девочка лет десяти?
– Вера? –
Самарин стиснул зубы. Вспомнился рассказ Сучкова о детской проституции.
Никита пересказывал его в прокуратуре.
Анатолий продолжал:
– А что ты, собственно, так интересуешься детьми? Где тот? Где эта? Мне тоже может кое-что стать интересным.
– Ладно, Жебров, – Самарину сделалось противно, – сам все прекрасно понимаешь. Легко жить за дядиной спиной.
Он повернулся и пошел наверх, в кабинет начальника отделения.
Пока Жебров-старший слушал следователя, с его лица не сходило мрачное выражение. Он то принимался барабанить пальцами по столу, то сурово сопел, выражая таким образом возмущение.
– Какова сумма похищенного? – наконец спросил он.
– Из фирмы «Инесса» еще не приезжали, – ответил Самарин, – я их жду.
– Так, что там говорят криминалисты? – снова спросил полковник. – Пальчиков, конечно, никаких. Ловкачи, подростка использовать… А может быть, и вообще подростковая банда. Преступность помолодела. Вот и на коллегии ГУВД об этом очень много говорилось. – Он помолчал. – Между прочим, хотят усилить милицию внедрением пенсионеров конвойных войск. Толковое начинание. Не знаю, коснется ли оно транспортников, но в целом должно милицию укрепить. Опытные люди, много лет работавшие с самыми матерыми преступниками…
Дмитрий отключился. Он и раньше знал, что начальник Ладожского отделения звезд с неба не хватает, но только теперь он понял, что перед ним круглый идиот. Полный, клинический!
На столе резко зазвонил внутренний телефон.
– Иван Егорович, – раздался голос дежурного, – там из «Инессы» пришли.
– Давай их сюда, следователь как раз у меня.
Через пару минут дверь распахнулась и на пороге появилась красивая молодая женщина в дорогой шубе. Головного убора на ней не было. Ясно, приехала на машине – от двери к двери.
– Инесса Шлыгина по поводу кражи имущества фирмы «Инесса», – заявила она с порога и добавила:
– Какой кошмар!
– Так, гражданочка, – сурово сказал полковник Жебров, немедленно превратившийся в грозного начальника отделения, – ваш паспорт.
– Внизу дежурный уже проверял.
– Такой порядок, – непреклонно ответил Жебров. – А вы садитесь пока. – Он указал на стул.
Женщина открыла сумочку и с недовольным видом протянула паспорт.
– Получите, гражданка Шлыгина, – сказал начальник отделения, насладившись изучением документа. – Я полковник Жебров, а это, – он указал на Дмитрия, – старший следователь Самарин, который ведет ваше дело.