Вкус ночи
Шрифт:
Так сильно мы еще никогда не ругались..
Ритуал приближался, оставалось всего восемь часов. Флора так и не пришла в себя, но Вариан сообщил, что ее жизненные показатели вернулись в норму.
Я сейчас должна быть рядом с ней, а вместо этого… Что? Как она воспримет мой выбор, когда вернется ко мне?
В дверь спальни постучались. Без даров Брена я уже не могла определить, кто пожаловал, и честно говоря, мне этого не хватало.
Его тоже не хватает..
Стук повторился.
—
— Кхм-кхм… Конечно.
Алиллу Кристиан заменил другим организатором, предварительно проверив всю ее родословную. Что стало с прежней, мне не сказали, но если судить по взгляду жениха, ничего хорошего.
Кария колдовала надо мной до позднего вечера, и в итоге, когда я взглянула в зеркало, я себя не узнала.
Нет, я выглядела не нежно, не мило, не возвышенно, а… откровенно, пошло и грязно. Как любят вампиры.
Отвращение, которое было и без того сильным, стало запредельным.
Меня тошнило от красного цвета, я не могла на него смотреть. Воротило от бардовой помады и алых узоров на груди, ногах и руках.
Столько красного..
С Кристианом я встретилась за час до ритуала.
— Чудесно выглядишь. — сказал он как-то отстраненно.
Его взгляд задержался на мне всего лишь на секунду, затем Кристиан подставил мне локоть, и я, поблагодарив, взяла его под руку.
В тишине мы шли до экипажа. Ехали тоже молча, и я все больше убеждалась, что с ним что-то не так.
Он не смотрел на меня от слова совсем, даже не услышал своего имени, когда я к нему обратилась.
А еще он был непривычно хмур. Обычно его лицо не выражало не единой эмоции, а тут..
— Кристиан? — повторила я настойчивее. — Что случилось?
Ноль реакции. Я уж была готова смириться с его отрешенностью, как он ответил:
— Он любит тебя.
От лица резко отхлынула кровь, а сердце забилось так, что я ощутила его всем телом.
— К-кто?
— Брендон. — он наконец посмотрел на меня. — Он считает тебя своей возможной кровной парой.
В горле от волнения пересохло. С чего вдруг он заговорил об этом?
— А ты? Ты его любишь? — спросил он, его голубые глаза, казалось, могли меня заморозить.
Я тяжело сглотнула. Так же резко, как лицо побледнело, оно вспыхнуло.
— Это имеет… значение? — мой голос дрожал.
Я с такой силой сжала подол платья, что заныли пальцы.
— Имеет. — поджав губы, кивнул Кристиан. — Брен моя единственная семья и не хочу потерять его из-за глупой жажды, которую не могу контролировать.
Моя челюсть едва не ударилась о пол от его слов и силы ярости, с которой он это говорил.
— Вчера
Кристиан отвернулся к окну. Не знаю, как долго он молчал, но для меня это время показалось пыткой.
— Ты его любишь, Каталея? — повторил он, его голос стал еще холоднее.
— Больше жизни… — прошептала я, опустив взгляд.
Глаза защипало.
— Я никогда никого так не любила. Никогда не чувствовала рядом с кем-то, что душа, которая была расколота на кусочки, становится цельной. Никогда не чувствовала этой странной энергии в груди, из-за которой отключается разум. Никогда меня не разрывало от желания быть рядом с кем, целовать его, вдыхать запах или просто смотреть на него. Все это я нашла в Брендоне.
Кристиан судорожно выдохнул. Я подняла на него виноватый взгляд.
Жених растер грудь, словно там, внутри, что-то болело.
— Я разрываю клятву. — сказал он.
Запястье обдало легкой неприятной болью, и я вздрогнула. Волосы на затылке зашевелились.
Я ошалело уставилась на руку, затем перевела такой же взгляд на Кристиана, и обратно. В голове стало пусто.
Я не верила. Смотрела на руку и не верила, что он дал мне свободу. Что добровольно отказался от меня.
— П-почему? — спросила я, подняв на него полные слез глаза.
— Я никогда не был чудовищем, Каталея. — он мягко мне улыбнулся. — Да, бесспорно, я могу быть эгоистичным ублюдком, но я не тиран, не бесчувственная мразь, не лишенный морали кровопийца.
Мои брови с каждым словом ползли все выше. И больше удивлял не тот факт, что он сказал именно то, что я слышала, а тот, что он разговаривал так… грязно, с ругательствами.
Я вообще никогда не слышала подобного от него. Он всегда был самой любезностью со мной. Очередная его маска?
— Как я уже сказал, Брен — моя единственная семья. Я уже потерял всех и не хочу лишиться и его. Он… — он с трудом сглотнул. — У него была трудная жизнь, еще хуже моей, и его это сломало. Как бы банально подобное не звучало, но ты вернула его к жизни.
Он откинулся на спинку сиденья и расправил широкие плечи.
— Признаюсь честно, я до сих пор борюсь с собой. Мне хочется присвоить тебя себе, но я… я не поступлю так ни с тобой, ни со своим братом. Я люблю тебя, Ката.
Боги… Боги!
— Но эта любовь больная. Боюсь, она может превратить меня в чудовище, а я не хочу стать таким, как мой дядя или отец.
— Что изменилось, Кристиан? — недоумевала я. — Почему ты вдруг заговорил об этом? Неделя прошла с тех пор, как ты вернулся.