Вкус ржавчины
Шрифт:
Как можно с большим равнодушием, Лер-кан произнес сухую фразу. Обтянутый сиянием энергетического поля, прозрачной пленкой окутавшей все тело, он стоял посреди пепелища устроенным боевой искрой станции. Одно дело смотреть обучающие проекции, а другое - своими руками переворачивать тела людей, и подтверждать результаты сканирующих лучей от мобильных платформ. Механические помощники, глаза и руки Хранителя, разбирали остатки побоища, и он должен был подтверждать результаты действия боевой искры.
– Принято. Запись об отсутствии жизненной активности в ангаре полного
– Отставить сканирование! Выполнить дополнительную блокировку и убрать все сканеры из ангара!
Команда Зверя прозвучала как гром среди ясного, неба. Не успевший понять, о чем идет речь, Лер-кан метнулся ко в входу и застыв перед обтянутым в такой же прозрачный скафандр командиром, попытался доложиться по всей форме. Но вместо того, чтобы принять доклад, Зверь зашипел словно стравил излишки воздуха в шлюзе.
– Ты что творишь Лер-кан?! Ты понимаешь во что нас втянул?! Надоела служба на станции мечтаешь о конце карьеры в желудке какого-нибудь ксена в бунтующей системе?!
– Господин майор, да я ничего и не...
Опешив от бледного вида начальства, с перекошенным от едва сдерживаемого приступа бешенства лицом, Лер-кан втянул голову в плечи и чувствуя, как холодеет в груди, попытался оправдаться.
– Я же все по инструкции, а потом Хранитель, сразу по боевому протоколу... а сейчас досмотр. Уже осмотрено...
– Какая инструкция, какой протокол... О Бездна, за что мне такое наказание... Ты должен был доложить по команде, дождаться санкции дежурного, и только после этого переходить на боевой протокол, а ты что ?! Ты хоть знаешь, что это посреди ангара за штуковина торчит?!
Оглянувшись на царившую в центре ангара суету, Лер-кан растеряно пожал плечами. Только сейчас поняв, что начав обследование с края, он забыл обойти весь периметр ангара. И сейчас, в этот просчет и тыкало его разъярённое начальство. Но вот что могло стать причиной такого напора, он не понимал.
Еще раз оглянувшись, он всмотрелся в исходивший маревом дым пожарища. И только сейчас заметил контуры вплавленной в пол полусферы. И он ошарашено мотнул головой. И как было не заметить такую штуку?!
Двухметровая сфера была похожа на камень побывавший в центре извержения вулкана. Поверхность не понятно откуда взявшегося булыжника была испещрена множеством разломов внутри которых пульсировало красное марево энергетического сгустка, но самое странное было в том, что на всех сканерах, аномалия не фиксировалась. Все виды излучений поглощались каменой глыбой, словно проваливались в черную дыру.
Запоздалая мысль, о том что Хранитель ничего и не доложил потому что не видел, а он слишком понадеялся на сканы искры, заставила его тяжело вздохнуть, и виновато покачать головой.
– Никак нет господин майор, я не знаю, что это...
– Это Леркан, большая, просто огромная ... могила для тебя!
– В каком смысле?
– В том, что это кокон. Склеп для тела чисторожденного... которого ты угробил своими бестолковыми действиями.
–
Чувствуя, как слабость наполнила все тело, Лер-кан едва смог устоять на ногах чтобы не свалиться в позорный обморок.
В памяти всплыли обрывки сплетен и передаваемые полушепотом страшилки из училища. И чем дольше он смотрел на проступающий сквозь марево кокон тем дурнее становилось. Энергетический кокон был высшей защитой чисторожденных. Последним бастионом на который тратились почти все физические и энергетические ресурсы человека, так сказать последняя попытка находящегося на грани смерти организма спастись от смерти.
Как помнилось ему из курса биофизики, тренированное сознание, используя неизвестные техники могло сформировать устойчивую мыслеформу, в которой внутренняя биоэнергетика зацикливалась с мощью корундов до такой степени, что энергия переходила из эфирного состояния в материальную форму. И не просто форму, а в одну из самых плотных и тяжелых веществ во вселенной. И осознание факта, что именно сейчас он наблюдает как псевдокварковая глыба продавливает двухметровую броню пола, заставило его нервно икнуть.
– Господин майор..., - промямлил Лер-кан, с трудом сглотнув спазм в горле, - что же делать!?
Если ничего не предпринять то в течении шести часов, кокон просто продавит всю станцию насквозь и вывалится в открытый космос, проделав в корабле огромную дыру. Но самое страшное было в другом. Он виноват в смерти чисторожденного!
– Что делать , что делать... Раньше надо было думать.
Без привычного ехидства и унизительных интонаций, майор тих прошептал.
– Отключай протоколирование.
– Хранитель, полная блокада, энергетических полей в ангаре!
Дождавшись когда, опустятся на пол последние дроны и потухнут все источники света, голос майора нарушил темноту тихим полушепотом.
– Значит слушай сюда Лер-кан. Я не буду говорить в какой ты заднице находишься. Ты и сам понимаешь, что за смерть чисторожденного тебе грозит не просто обнуление индекса, а имперский трибунал. А после него будет еще кровная месть, с бесконечной вереницей родственников жертвы, которые не успокоятся пока не выпотрошат твою тушку, тысячью и одним способом.... И ладно если бы ты один пошел на дно, так, из-за тебя твареныш, еще и всех нас за собой потянешь! Своего сменщика, меня, вахтенную команду, весь офицерский состав, всех замордуют допросами и протоколами... Поэтому делай что хочешь, но чтобы в ангаре в течении часа было пусто как в твоей башке...
Полушепот Зверя едва звучал, но смысл слов словно энерголуч, впивался в сознание раскалённой спицей. От чего по телу растекалась волна страха и липкая паника, которые мешали трезво думать и принимать осмысленные решения. Вместо здравых идей, в перепуганном и загнанном в угол сознании билась лишь одна мысль: жить! Избежать опасности и наплевав на все, жить любой ценой!
– Я... Я, я не могу! Я не знаю, что делать!
– Отставить панику! Слушай сюда, молокосос, сейчас главное избавиться от кокона. И быстро пока его никто еще не обнаружил...