Вкус скандала
Шрифт:
– И какое же я имею отношение к приходу Грейвелла?
– Беатрис умоляла меня поехать с ней сегодня утром на Бонд-стрит. Она хочет выбрать зеленую ленту более выразительного оттенка в дополнение к платью, которое она наденет на сегодняшний бал. – Мать вздохнула и покачала головой. – Понятия не имею, что она имеет в виду, но в любом случае я сегодня слишком занята последними приготовлениями к балу и ни о каком походе по магазинам со мной не может быть и речи. Ради Бога, Ричард, скажи, что ты ее отвезешь.
Бонд-стрит раньше пяти вечера? Да Ричард скорее даст обмазать себя дегтем и вывалять в перьях!
– Право,
Судя по тому, что маркиза надула губы, его небрежный ответ ей не понравился.
– Беатрис хотя бы помнит, в чем состоит цель сезона. Что ж, раз ты не собираешься сопровождать свою сестру на Бонд-стрит, у нас остается больше времени и мы поговорим о твоих перспективах. – Женщина скрестила руки на груди, улыбнулась и выжидающе посмотрела на него. – Ну, расскажи, какие-нибудь молодые леди уже привлекли твое внимание?
Рейли наклонил голову набок и улыбнулся своей фирменной чарующей улыбкой. Это был самый верный способ попасть в ловушку.
– Мое внимание привлекли многие леди. Вот, к примеру, вчера ночью…
– Ричард! Я не желаю ничего слышать о том, куда ты ускользнул и с кем был вчера ночью. Хоть раз будь серьезным!
– Если ты хочешь, чтобы я говорил серьезно, тогда тебе лучше отложить этот разговор лет на пять.
Когда-нибудь граф унаследует титул маркиза и ему придется отвечать за благополучие нескольких поместий и несметного количества людей, управлять состоянием, не говоря уже о наследстве для будущих поколений. Когда-нибудь этот день настанет, и Ричард будет настолько серьезен, насколько это вообще возможно. А сейчас от одной лишь этой мысли у графа возникло острое желание сбежать из дома.
– Не волнуйся, мама, я сознаю свой долг. Лет через десять у тебя будет столько внуков, что ты не будешь знать куда их девать.
Рейли точно знал, что от него ожидали в семье. Найти элегантную, благовоспитанную, плодовитую особу женского пола с безупречной родословной и жениться на ней. Отсутствие пункта о женитьбе навело бы на мысль, будто речь идет о выборе чистопородной лошади для их конюшни. Впрочем, граф сомневался, что эти два процесса сильно отличались друг от друга – подходящие кандидатки выстроятся в очередь и каждая будет «кусать удила» от нетерпеливого желания стать графиней Рейли и будущей маркизой. Глядя на него, женщины будут видеть не Ричарда, а его богатство, титулы и родословную. И все же, когда придет время, он собирался взять себе в жены самую лучшую представительницу женского рода, какая только найдется в английском высшем свете. Ричард был уверен, что сможет сделать это в точности так, как надо.
Ну а пока это время не настало, в последние оставшиеся годы свободы ему еще нужно было втиснуть чертовски много жизни.
Мать вздохнула, нисколько не удивленная.
– Дорогой, ты, наверное, думаешь, что у тебя достаточно времени для поиска подходящей партии, но поверь мне – это не так. В твои годы у отца уже был ты и родилась Эви. У нас пятеро детей, и единственный сын. Так что, когда я тебя предупреждаю, что родить наследника – сложно, я знаю, что говорю.
Определенно это был не тот разговор, который граф хотел вести с собственной матерью, особенно до того, как он выпил хотя бы чашку кофе. Ричард откашлялся.
–
– Ах да! Беатрис будет тебе очень благодарна, если ты согласишься ее сопровождать.
Здорово, только этого ему не хватало. Бонд-стрит – настоящее осиное гнездо, кишащее дебютантками и их мамашами, помешанными на мысли выдать дочек замуж. Да это хуже, чем бальный зал, где они по крайней мере стараются вести себя наилучшим образом. Если мужчина не поостережется, он запросто может угодить в ловушку. Рейли любил общество женщин, но предпочитал более искушенных, тех, кто не боится испортить репутацию.
– Мама, предлагаю компромисс. Я скуплю все зеленые ленты со всей улицы, но поеду один. Поспать сегодня утром мне явно уже не удастся, так что, если ты не возражаешь, я лучше поеду до того, как на Бонд-стрит соберутся все модницы.
Победная улыбка на лице маркизы сказала Ричарду все без слов. Его мать – единственная женщина на свете, которая могла «лепить» сына в своих изящных руках, словно воск.
– Договорились.
Просто поразительно, как всего одна короткая фраза может превратить самое обыкновенное утро в ужасное. Замешивая тесто, Джейн Бантинг прервала свое занятие и недоверчиво посмотрела на брата. Может быть, она ослышалась?
– Что ты сказал?
Вместо ответа Уэстон посмотрел туда, где у дальней стены кухни обычно хранились запасы сухих продуктов. Проследив за его взглядом, Джейн увидела на потертом кирпичном полу, там, где обычно стоял мешок с мукой, только припорошенные белые контуры.
«Плохо. Очень плохо».
Она отставила медную миску для теста, закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Запах корицы и сладкого теста, доносившийся из печи, и впрямь действовал на нее успокаивающе. Мисс Бантинг любила брата, но помощником он был никудышным, наверное, худшим во всем Лондоне. К сожалению, Уэстон единственный, кто стал бы работать у нее бесплатно. Не считая жилья и еды, которую парень поглощал, словно голодный медведь, с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать.
– Ну, извини, – сказал брат, прислонившись к разделочному столу.
Казалось, он не знал, куда деть свои длинные худые руки и ноги. Постепенно у Джейн появилась тупая пульсирующая боль в затылке. Сейчас у нее просто нет на это времени. Она булочница, у нее свой магазин и сегодня мисс Бантинг должна выполнить особый заказ мистера Фарнсуорта для торжественного ленча, который назначен на одиннадцать. Получается, на эту работу у нее оставалось чуть больше двух часов. Но, по милости Уэстона, ей не хватает самого главного компонента – муки. Она постаралась взять себя в руки и говорить ровным, понимающим тоном:
– Вчера я посылала тебя к Ланкастеру купить еще муки, чтобы мы могли помимо нашей обычной выпечки выполнить заказ мистера Фарнсуорта. Что же произошло?
На щеках юноши выступили два одинаковых красных пятна. Адамово яблоко на шее дернулось.
– Ну, я правда пошел за мукой, но… э-э… мисс Ланкастер попросила меня помочь перенести мешки с сухими бобами, потому что ее брат уехал в Брайтон и не успел это сделать, и я… наверное, я забыл.
Вот как, значит, мисс Ланкастер. Не то чтобы Джейн не знала о нежных чувствах, которые ее брат питает к дочери бакалейщика, но она не сознавала, до какой степени они расцвели, что смогли вытеснить из сознания парня все остальные заботы.