Вкус соблазна

Шилд Кэт

– Не надо быть идиоткой.

– Уже легче, – пробормотала Харпер. Встав из-за стола, она стала ходить по залу.

Затушив сигарету, Пенелопа потянулась за другой, но Харпер остановила ее:

– Хватит курить. Лучше скажи правду.

Мать сверкнула глазами:

– Тебе будет не очень приятно это услышать.

Харпер удивилась. Мать никогда особо не церемонилась с ней.

– Я пытаюсь понять, что может стоить триста пятьдесят тысяч долларов.

– На самом деле – миллион.

– Милли… – Харпер смяла в руке пачку сигарет.

Пенелопа надулась:

– Это

малая цена по сравнению с тем, какие могут быть последствия.

– Ты должна поговорить с дедушкой.

– Он потребует сказать, почему меня шантажируют, а я не могу.

– Хотя бы намекни мне, в чем дело, или мне придется позвонить ему.

Пенелопа затравленно взглянула на дочь:

– Речь идет о некоторых непристойных фотографиях. Если они будут опубликованы, это погубит нас.

Харпер сначала не поняла, кого ее мать имела в виду. Пенелопа явно не волновалась о благополучии дочери, когда сбежала во Флориду.

– Кого это «нас»? – едва слышно спросила Харпер.

Мать, казалось, была поражена ее недогадливостью.

– Меня и тебя, конечно.

Опустившись на колени перед Пенелопой, Харпер взяла ее за руки. Холодные пальцы матери дрожали. Харпер сжала их.

– Если это касается и меня, ты должна сказать мне, что происходит.

– У меня был роман, – прошептала Пенелопа, не в силах взглянуть в глаза дочери. – Если это станет известно… – Еолос ее сорвался.

– Кто он?

– Я познакомилась с ним на фотовыставке дикой природы в Лондоне. Его работы получили премию. – Мать страстно вздохнула. – Он потрясающий фотограф.

Харпер не знала, что и думать. Она бы поняла, если бы мать завела роман с каким-нибудь герцогом или принцем, но фотограф-анималист?..

– Он потрясающе красив, и я была бесконечно готова слушать его истории о приключениях в Африке. Он жил в саванне десять месяцев, чтобы сделать один-единственный снимок группы львов.

Харпер непроизвольно провела параллель между собой и матерью. Мать влюбилась в какого-то авантюрного путешественника, а она восхищалась Эштоном. Значит, в чем-то они с матерью все же похожи.

– И когда у тебя случился этот роман?

– Когда отец твой надолго уехал из страны.

– То есть до вашего разрыва. – Может, поэтому мать уехала во Флориду? Отец прогнал ее за то, что она была неверна ему? – Отец знал об этом?

– Сначала – нет. Я была очень осторожна. Но в конце концов он узнал.

– Почему же вы с отцом не развелись, если оба не хотели жить вместе?

– А почему ты решила, что мы хотели развестись? Твой отец женился на мне, чтобы Генри смог купить мои семейные отели. Наш брак не был основан на любви. Я получила защищенность и безопасность в обмен на то, что не замечала его измен. А он не собирался жениться ни на одной из тех женщин, с которыми спал. – Пенелопа глотнула вина. – А что касается моего короткого романа… – мать непринужденно пожала плечами, – то я была за границей и знала, что больше никогда его не увижу.

Прошло тридцать лет после этого романа, и теперь за то, чтобы никто о нем не узнал, с нее требуют миллион

долларов. Вероятно, за этим скрывается что-то еще?

– И насколько «коротким» был твой роман?

Пенелопа хмуро взглянула на нее:

– Какое это имеет значение?

– Просто я с трудом могу представить тебя… – Харпер не могла подобрать подходящие слова, чтобы мать не сочла себя оскорбленной.

– Потерявшей голову от любви? – Пенелопа выговорила эти слова почти с отвращением.

– Я хотела сказать – счастливой.

Бриллиант на пальце Пенелопы ярко вспыхнул, когда она протестующе взмахнула рукой.

– Это сильно преувеличено.

Харпер подумала о собственной жизни. Счастлива она? Если сравнивать с Виолеттой и Скарлетт, то нет. Ее сестры нашли свои вторые половинки. У Харпер этого не было. Идеальная жизнь, по ее представлению, включала в себя большой офис в Нью-Йорк-Сити, увеличение прибыли, передовицу в журнале «Форбс». Личная жизнь в этот круг не входила. И снова ее мысли обратились к Эштону Крофту. Он очень раздражал ее как бизнесмен, но ее непреодолимо влекло к нему. Теперь она поняла, что у них много общего. И если бы обязанности не довлели над ней, она отдалась бы обаянию этих ямочек на его щеках.

– Не могу понять, чему ты улыбаешься. – Голос матери был резким и возмущенным.

Выкинув Эштона из головы, Харпер вновь нацепила маску профессионала.

– Ты права. Ничего смешного.

– Скоро ли я могу получить деньги?

– Завтра. А что ты с ними будешь делать? Положишь в чемоданчик и отправишься на автобусную остановку?

Представив себе мать на автобусной остановке, Харпер вновь чуть не рассмеялась.

– Не надо чудить, – сказала мать. – Мне дали номер счета.

– Да, так будет безопаснее. – А жених Скарлетт, без сомнения, с помощью своих компьютерных экспертов сможет выследить получателя денег. – Дай мне реквизиты, и я все сделаю.

Глава 4

– Потрясающе, босс! – На загорелом лице Дэ блеснула улыбка, когда он вошел в кухню «Батоури». – Хорошее местечко.

Бывший инструктор по серфингу на Бали с восхищением огляделся вокруг, оценив сияющую кухонную технику и безукоризненно чистые столы. Полчаса назад Эштон встретил Дэ в аэропорту и сразу хотел везти его на квартиру, которую он для него снял, но Дэ сначала захотел посмотреть кухню. Эштон его понимал. Вот уже четыре месяца он обсуждал свой проект с молодым индонезийцем. Естественно, тот жаждал первым делом увидеть место своей работы.

– Рад, что тебе понравилось. Но тебе будет нелегко. Ты даже не представляешь, что это значит – работать вместе с шефом Коулом.

Эштон наладил отношения с чикагским шеф-поваром и уговорил его прийти работать в «Батоури».

– Хуже тебя вряд ли кто может быть.

Эштон проигнорировал эту насмешку.

– Наверное, он поручит тебе самую простую работу. Не думаю, что это будет лучшее использование твоих способностей. Я могу найти тебе что-нибудь более подходящее в одном из моих ресторанов в Нью-Йорке или Лондоне.