Вкус вишнёвой лжи. Книга 2
Шрифт:
Обернувшись в плед, поднимаюсь с кровати, собираясь проводить любимого на работу, но он не спешит уходить. Сначала вызывает водителя, а после ещё несколько минут роется в телефоне.
Я успеваю поставить на кухне чайник и сделать пару бутербродов, прежде чем Стас выходит в коридор, начиная одеваться.
— Следующие выходные обязательно проведём вместе, — обещает он, застёгивая чёрное пальто перед зеркалом.
— Ты всегда так говоришь, — прислоняюсь к косяку.
Стас смотрит на меня с полуулыбкой на губах, а после берётся за обувь.
— Я серьёзно, — закончив собираться, подходит
Коротко смеюсь.
— Типа, нарядить её вместе? — недоверчиво кривлюсь. — Сказки какие-то рассказываешь.
— Слышь, женщина.
Он резко дёргает за плед — я взвизгиваю, пытаясь удержать единственную вещь, скрывающую мою наготу, но Скворецкий оказывается проворнее, и я остаюсь совершенно без защиты. Томный взгляд Стаса скользит по моему телу, вызывая странное желание: что-то между прикрыться чем-нибудь и открыться ещё сильнее.
Дотронувшись пальцами до моей шеи, парень гладит тыльной стороной руки кожу от скулы до ключицы, и я в тайне жажду, чтобы Стас вновь набросился на меня прямо в коридоре, но вместо этого он наклоняется и целует меня в губы.
— Обещаю, на следующих выходных украсим квартиру к Новому Году. Вместе.
— Ловлю на слове, — мурлычу я.
В последний раз чмокнув меня, Стас уходит. Недолго я стою в коридоре, смотря на закрытую дверь, а потом, подобрав плед, иду завтракать.
Вот так всегда. Стоит только подумать, что наконец-то смогу нормально провести со своим парнем выходной, как ему звонят с работы и требуют решить очередные проблемы. В его бизнес я не суюсь, всё равно ничего не понимаю, да и Стас особо ничего не рассказывает. Знаю только, что последние три года он усердно пытается выжить значительную часть акционеров, особенно одну стервозную особу по имени Екатерина Власова, чтобы в последствии заменить их своими людьми.
Не знаю, чем ему не угодили нынешние спонсоры, но… Это всё равно не моё дело. Я лишь его тайная девушка, которую Скворецкий даже в свет вывести не может. Да и зачем? Мне совершенно не хочется прослыть «Золушкой в руках миллиардера».
Так, ладно. Хватит загоняться. Позавтракали, пора и Диму навестить. Надеюсь, Аня ещё не проснулась, и у нас будет время придумать логичное оправдание происходящему. Точнее, не оправдание, а ложь. И не только логичную, но и правдоподобную.
Убравшись на кухне, я одеваюсь, при чём конкретно так, чтобы никто не заподозрил, что я живу где-то поблизости, и выхожу из квартиры. Признаться, дома у охранника я никогда не была, не доводилось как-то, да и переехал он сюда совсем недавно. Стас настоял. Говорит, ему так спокойнее, если Дима где-то поблизости. Следить за мной приставил, тут и дураку понятно.
Секунду мнусь перед квартирой охранника: звонить или постучать? Вдруг Аню разбужу… Уже собираюсь выбрать второй вариант, как передо мной неожиданно открывается дверь, заставляя меня замереть с поднятым кулаком. Ах, да. Камеры на площадке. Могла бы и догадаться.
— Всё нормально? — интересуется Дима.
Киваю.
— Да, зашла проверить, — бросаю взгляд поверх его плеча, и парень тут же понимает, что я хочу зайти в гости.
Охранник отступает, пропуская меня внутрь — я послушно переступаю порог, снимаю
— Она ещё спит, — отчитывается. — Пару раз просыпалась, но была слишком не в адеквате, чтобы оценивать ситуацию.
Я осматриваюсь: однокомнатная квартира без лишних декораций, сразу видно, что переехали недавно. Подозрительно чисто и убрано, пахнет яичницей. Мы проходим на кухню, но я попутно заглядываю в спальню: Аня спит на кровати, рядом на полу стоит таз. Видимо, в те короткие моменты пробуждения подруге было не очень хорошо.
— Надо придумать, что мы ей скажем, — тихо говорю я, присаживаясь на стул. — Нельзя, чтобы она узнала о Стасе. И о том, что я здесь живу.
— Скажи, что я твой приятель, которого ты попросила подсобить. К себе её привезти ты не могла, поэтому я предложил оставить её здесь. Вот и всё. Сокрытие некоторой правды не есть враньё, — пожимает плечом.
— Как раз-таки и есть, — бурчу. — Но ты прав. Всё логично.
Откинувшись назад, я шумно вздыхаю. Вляпалась же я. Оказалась так близка от разоблачения, а ещё и видео… О чём я только думала? Но не могла же я бросить подругу в беде.
— Чай?
— Не, спасибо. Я дома позавтракала. Стас свалил на работу, так что решила проверить вас, — осматриваюсь, изучая кухню.
Пусто. Никаких тебе баночек, приправ, сосудов с крупой, картин и прочего. Только часы на стене, небольшой телевизор и немного посуды. На столе открытый ноутбук, а на экране записи с видеокамер. Несколько квадратов, показывающих в реальном времени основные части здания и ближайшей территории.
— Я знаю, — как бы просто так говорит Дима.
— О том, что Стас ушёл или что я позавтракала?
Не могут же камеры стоять и у нас в квартире тоже…
— О Стасе, — смеётся. — Если бы я знал про завтрак, чай бы не предложил.
— Ах, да…
Туплю. Конечно, у нас в квартире нет камер, Стас бы не позволил вторгаться в нашу личную жизнь даже начальнику охраны.
Сегодня Дима не разговорчив. Обычно болтает без умолку ни о чём, лишь бы хоть что-то говорить, а тут…
— У тебя не будет проблем со Стасом? — интересуюсь я, вспоминая сегодняшнее утро.
Парень чиркает зажигалкой, но он не курит, так что сигарет поблизости нет. Видимо, просто нечем руки занять.
— Нет, — качает головой. — С тобой ведь ничего не случилось, — медлит. — Хочешь, возвращайся к себе. Я разберусь. Как проснётся, всё объясняю и прикажу кому-нибудь отвезти её домой.
Это было бы идеально. Не пришлось бы разбираться со всем этим дерьмом и врать в глаза единственной хорошей подруге.
— Хорошо. Я тогда к бабушке съезжу, всё равно делать нечего. Позвони, как с Аней разберёшься, ладно?
— Ага. Вызвать машину?
— Не, — поднимаюсь из-за стола. — На маршрутке доеду.
Парень послушно кивает, провожает меня до двери, а потом я покидаю квартиру, здание и район, добираясь на общественном транспорте до родного двора и всё-такой же любимой хрущёвки. Надпись «Ира прости» до сих пор красуется перед подъездом, хотя краска потускнела под натиском времени и стала совсем блеклой. Кажется, это было совсем недавно: назойливый Костя Назаров, неумело пытающийся показать свои чувства.