Вкус власти.
Шрифт:
Верёвочная петля обняла шею. Типат забился в истерике, но палач только плотнее сжал удавку. Отступив на пару шагов, Пасс плавно потянул верёвку на себя. Ступни Типата оторвались от пыльной земли. Слугу проворно отскочили в стороны. Типат, дёргаясь всем телом, захрипел и ухватился руками за верёвку. Но ладони только напрасно соскользнули по смазанной жиром удавке.
Бесполезная борьба за жизнь быстро закончилась. Через пару минут богатый купец перестал хрипеть и окончательно затих. Руки последний раз соскользнули со смазанной жиром верёвки и бессильно повисли вдоль тела.
– Ну всё, мы пошли! –
– Ага, валяйте, - Пасс лениво зевнул.
Шмотки у купца славные. Пасс стащил с повешенного дорогую юбку и сандалии. А чёрт! Обмочил, зараза. Да и ладно, Пасс закинул юбку на плечо. На рынке пару серебренный нутов обязательно дадут.
Пасс развернулся и ушёл обратно в сарай. По правилам повешенному полагается болтаться в петле до наступления темноты. А там пусть родственники забирают. Если рискнут, конечно же.
Глава 35. Придворный летописец.
Что и следовало ожидать. Чадир, придворный летописец Великого Князя Онира 4, да здравствует он и правит нами вечно, отошёл от стрельчатого окна на третьем этаже в здании напротив сарая придворного палача.
Ни проворные слуги, ни вечно жующий Пасс, ни тем более богатый купец не заметили, как за скорой расправой наблюдал ещё кое-кто. Чадир видел, как слуги выволокли мычащего от страха купца на задний двор и как придворный палач вздёрнул несчастного на грязной верёвке – позорная смерть.
Но ещё раньше никто не заметил присутствие Чадира в Малом приёмном зале. Ему по должности полагается наблюдать за приёмами, аудиенциями и прочими публичными мероприятиями Великого Князя, да здравствует он и правит нами вечно. Чадир специально одевается в просторный халат с широкими рукавами, чтобы его меньше замечали. Словно тень он следует за правителем, наблюдает за ним, запоминает и записывает.
Как обычно Чадир спрятался в небольшой нише. На его глазах несчастный купец привёл в Малый приёмный зал прекрасную, но дикую пленницу из далёких северных земель. Ну а когда слуги уволокли мычащего купца из приёмного зала, Чадир незаметно выскользнул из ниши и поспешил к этому окну.
Слугам пришлось тащить обречённого через весь дворец, а потом ещё топать на задний двор. Чадир успел как раз вовремя. И как только вечно жующий Пасс умудряется не растолстеть? Впрочем, не важно. Чадир отправился в личные покои.
Сейчас Великий Князь, да здравствует он и правит нами вечно, соизволит отобедать. Часа три, четыре в запасе есть. Пока ещё свежи воспоминания, пока ещё стоит перед глазами повелитель Миренаара с укушенным пальцем, нужно быстренько записать. Чадир прибавил шагу. Таковы его прямые обязанности, а так же призвание и долг.
На широком перекинутом через плечо ремне висит переносной столик. На поясе походная чернильница и принадлежности для письма. Чадир, сидя на маленьком стульчике, положив на колени переносной столик, быстро, быстро исписал пару листов мелкими косыми строчками. Главное успеть записать как можно больше слов, как можно больше деталей и подробностей. Разобраться и навести марафет можно позже.
В правом крыле огромного дворца, в самой древней его части, на первом этаже с окнами за задний двор находятся три комнаты Чадира: мастерская, спальня и спальня
Труд придворного летописца хорошо оплачивается, но по-своему труден и даже опасен. Великий Князь, да здравствует он и правит нами вечно, как и его предшественники очень боится сгинуть в безызвестности. Время безжалостно, даже Великий Создатель не имеет над ним власти. Только придворный летописец в силах увековечить имя и славные дела очередного правителя Миренаара.
По долгу службы Чадир следует за Великим Князем, да здравствует он и правит нами вечно, много видит, много слышит, много знает и ещё больше догадывается. Он так же регулярно читает отчёты высших чиновников государства, дабы потомки не забыли, как под мудрым и чутким руководством Онира 4 благоденствовал и процветал Миренаар.
При столь колоссальной осведомлённости крайне сложно сохранить нейтралитет. Дворцовые группировки постоянно пытаются перетянуть его на свою сторону. Ведь тот, кто хорошо осведомлён, ещё лучше вооружён. Вечно приходится маневрировать, ускользать и оправдываться, дабы ненароком не навлечь на свою голову гнев какого-нибудь витуса из Совета Благородных. Это же целое искусство! А иначе не снести головы. Немало придворных летописцев нашли свою смерть на дне кубка с отравленным вином, на кончике ножа наёмного убийцы, а то и на эшафоте. Высшая знать не знает покоя. Во дворце кипят нешуточные страсти.
Чадир окунул палочку для письма в чернильницу и отточенным каллиграфическим подчерком вывел: Сегодня, 26 числа месяца ноября 619 года, Великий Князь Онир 4 изволил принять в Малом приёмном зале купца…» Высокопарный слог с массой приукрашенных подробностей строчка за строчкой ложится в анналы вечности.
Официальная хроника – очень важное искусство. Нужно и события достоверно передать и достоинство Великого Князя, да здравствует он и правит нами вечно, ни в коем случае не уронить. Нет, нет, да и заглядывает верховный правитель в толстые тома официальной хроники. Временами его очень заботит, в каком виде он предстанет в памяти грядущих поколений. Да и остальные витусы, будь они неладны, интересуются хрониками по тем же причинам. Приходится угождать всем без исключения. Даже тем, кто закончил свои дни на виселице придворного палача. Ведь на место казнённых приходят их сыновья.
Чадир исписал большой лист почти до самого конца и положил его в стопку к остальным. Когда листов наберётся около ста штук, придворный переплётчик сошьёт их вместе и заключит в кожаные корочки. Так ещё один том официальной хроники ляжет на пыльные полки в дворцовой библиотеке. Но! Чадир испугано глянул на запертую дверь. Князь и прочие витусы знают не всё.
На всякий случай Чадир подошёл к двери и подёргал засов – точно заперт. Из самого нижнего ящика Чадир извлёк серый томик размером в половину пухлых томов официальной хроники. Пока неприметный томик пуст более чем наполовину. На обложке от руки выведена небрежная надпись: «Свод налоговых отчётов Миренаара за 578 год».