Вкус заката
Шрифт:
Я вспомнила, какой всплеск оживления вызвала у Павла информация о том, что я остановилась в отеле напротив, во время нашего первого ужина, и утвердилась в своем подозрении. Не я его соблазнила, а он меня использовал!
Эта мысль серьезно ухудшила мое настроение, так что в муниципальный морг я вошла с самым подходящим выражением лица – в неподдельной печали. Софья Пална, напротив, вновь пришла в приятное расположение духа.
Глядя на нее, я уже не в первый раз подивилась тому, что старикам бывает свойственно воспринимать уход из жизни других людей как свою моральную победу: вот, уже и тот умер, и эта скончалась,
При этом ориентировалась моя спутница в городском морге на удивление хорошо. Да и служащий, который безотлагательно принял нас в маленьком кабинете на входе, поздоровался с Софьей Палной как с доброй знакомой.
– Анюта, знакомься, это Аристотель! Он тут и костюмер, и цирюльник, и гример. Аристотель, это Анюта, она из России! – коротко и по существу представила нас старушка.
Лысый бородач по имени Аристотель имел не самую приятную, но, безусловно, запоминающуюся внешность. Голова его напомнила мне желтый мраморный шар, сверху гладкий и блестящий, а снизу поросший курчавым бурым мхом. Мощный мясистый нос нависал над яркими и блестящими губами, словно их густо накрасили помадой. Черные брови срослись в одну волнистую линию, а под ней бабочкой открытой устричной раковины распахнулись поразительно красивые карие глаза с перламутровыми белками.
Аристотель вкусно поцеловал мою руку и произнес длинную тираду на греческом, которого я не знаю. Однако интонации и влажный взгляд оратора не оставили сомнений в том, что я получила какой-то многоэтажный комплимент.
– Аристотель, говори по-человечески, этой твоей тарабарщины тут никто не понимает! – потребовала Софья Пална.
Повторенная по-французски, длиннющая фраза прозвучала как банальное: «Рад знакомству». Я усомнилась в точности перевода, но ограничилась таким же коротким ответом: «Взаимно».
– Ну, и чудненько, – резюмировала Софья Пална. – Аристотель, мы к тебе по делу. Анюта, задавай свои вопросы.
– Я хотела спросить насчет Герофилы…
– О! – Аристотель подкатил глаза.
– Ты не окай, как вологжанин, ты слушай давай! – одернула его Софья Пална. – Анюта, спрашивай! Не тяни. У нас с Зизи режим, нам скоро обедать.
Она посмотрела на наручные часики (серебряные, с камешками, на ремешке лиловой телячьей кожи) и поднесла их к мордочке собачки. Та согласно тявкнула.
– Вопрос у меня довольно простой, хотя он может показаться вам странным, – заторопилась я. – Скажите, вы сами видели тело той женщины, Герофилы?
– Видел.
Голос у Аристотеля был глубокий, басовитый.
– А вы его близко видели? – настаивала я.
– Ближе некуда.
– Отлично. Значит, если бы покойная была в гриме, вы бы это заметили?
– Что значит – в гриме? – Аристотель неожиданно разговорился. – Я видел покойниц с лицами, слегка тронутыми пудрой! Видел мертвых леди с изысканным легким макияжем и дешевых шлюх, размалеванных так, что под слоем тона и румян нельзя было с уверенностью разглядеть черты их лиц! Однажды я видел актрису, которая умерла прямо на карнавале, – ее глаза были нарисованы с отступом в полсантиметра, а ресницы от намазанной на них черной туши загнулись когтями и напоминали зимние перчатки!
– Прекрасно! – нетерпеливо воскликнула я. – Я вижу, у вас огромный опыт. Нет нужды так
– Совсем немного.
– Немного? – Я растерялась, так как уже настроилась на другой ответ. – Неужели? Она была не в гриме?
– Не в гриме.
Я секунду подумала и вспомнила еще один вопрос:
– А что насчет ее волос?
– О…
В необыкновенных глазах Аристотеля промелькнула таинственная тень.
– Аристотель, не темни! – мгновенно отреагировала Софья Пална. – Живо, рассказывай про ее волосы!
– А что про них рассказывать? – сделал он попытку заупрямиться.
– Что с ними не так? – Софья Пална требовательно посмотрела на меня, а я на Аристотеля.
– Ну, как вам сказать… Горничная, которая нашла тело, утверждает, что у Герофилы были длинные волосы. А на фотографии, сделанной на кладбище, у нее рваная стрижка.
– И вовсе она не рваная, так модно! – Аристотель возмущенно вскинулся, но тут же сник, сообразив, что проболтался. – Ну, хорошо. Я расскажу вам.
– Только быстро, – потребовала Софья Пална и снова посмотрела на свои часики. – Даю тебе пять минут.
Оратор уложился в четыре, и лично мне его рассказ не показался ни долгим, ни скучным. Признаюсь, я слушала Аристотеля с открытым ртом.
Как каждая нормальная женщина, я всегда уделяла большое внимание прическе, но никогда не думала придавать ей по-настоящему магическое значение! А многие, оказывается, думали, и всерьез.
Ну, положим, библейскую историю о Самсоне, невиданная сила которого была заключена в волосах, знают все. Обкорнала коварная красавица Далила могучего героя – и стал он не сильнее прочих. Но ведь и колдуны вуду использовали волосы человека, чтобы превратить его в зомби, и идейцы снимали скальп с убитого врага не просто так, а чтобы погубить этим его душу. У Верховного Инка в штатном дворцовом расписании была даже специальная служанка, которая собирала и проглатывала выпадавшие волосы повелителя, чтобы вместе с ними не уходили от него жизнь и здоровье.
В Китае обрезание волос и кастрация считались равнозначными. По исламскому обычаю, на голове покойного оставляли пучок волос, чтобы за них правоверного можно было поднять в рай. А в Древней Греции, наоборот, чтобы отпустить душу в загробный мир, у мертвого отрезали прядь волос…
– Аристотель! Так ты остриг ту грешницу по своим варварским обычаям, чтобы она покоилась в мире?! – возмутилась Софья Пална. – Какой бред! А я-то считала тебя разумным человеком. Идем отсюда, Анюта, нечего беседовать с умалишенным! Не дай бог, заразимся инфекционным идиотизмом!
Гневливая старушка топнула ножкой, взвихрив кисею на подоле, повернулась и зашагала к выходу.
– Я не сумасшедший. Я это сделал так… На всякий случай. Вдруг ей поможет? – тихо произнес Аристотель.
Я покосилась на него и ничего не сказала, потому что вспомнила вдруг советы моей парикмахерши Светы, женщины абсолютно произаичной и уж никак не сумасшедшей.
– Никогда не стриги волосы в полнолуние, иначе потеряешь жизненную силу, – уверенно говорит она каждой клиентке, которая готова ее слушать. – Для здоровья всего полезнее стричься на растущую луну. А если прихворнула, приходи подровнять прическу, тогда нездоровье уйдет вместе с остриженными кончиками.