Влада и война призраков
Шрифт:
Глава 8
Ночной бой
– Куда-а-а?!
Вопль Буяна Бухтояровича и грохот слетевшей с его головы кастрюли затих за спиной, а мимо замелькали стены коридоров, лестницы, снова коридоры и лестница. Везде было пусто – ни студентов, ни преподавателей.
И неудивительно – часы в вестибюле, на которые Влада мельком успела
И что сейчас – бежать в медпункт, где мирно спит медбрат Тойво, и пытаться объяснить, что посреди ночи она заболела чем-то странным? Или сразу к ректору в деканат, еще лучше. С перепугу Ада Фурьевна потребует, чтобы Огневу отправили прямо в подземелья, где сидит неведомый Темнейший, повелитель всея нечисти…
Деду звонить немыслимо, и, чем позже он узнает, что с ней случилось, тем лучше. Тогда к кому же – к Алексу, к ведьмобродию?
Влада вытащила телефон; тот трясся в руках, будто был живым и тоже боялся ее, хотел удрать. Алекс не обязан помогать ей, она теперь для него чужая, больше не девушка его младшего брата. Ведьмобродие из Питера будет пронзительно вопить часа полтора, вспоминая, что она когда-то не слушала его ценных советов, и читать лекции про магический фон и артефакты…
Вот тебе и отличница, и умница, без пяти минут староста Валькируса, которая всем помогает, всех старается спасти, которая взяла себя в руки и справилась с бедой под названием «Гильс Муранов», с которой берут пример девочки. Теперь спасать надо от нее. Анжела знала, что говорит, когда издевалась над ней в метро. Прекрасно знала, что Влада перерождается в монстра, и именно поэтому не подошла к ней, остереглась. Потому не подходили и светлые стажеры, и патруль – они знают, прекрасно знают.
Влада вдруг увидела перед собой дверь, на которой висела табличка: «ЭТАЖ МУЖСКОГО ОБЩЕЖИТИЯ». Стекло, которое закрывало табличку, было художественно разрисовано фломастерными рожами и надписями. Надо же, куда ее занесло, будто ноги сами принесли.
Дверь отворилась легко, и Влада оказалась в коридоре, из которого множество дверей вело в спальни. Коридор мужского общежития выглядел раз в десять более неряшливо, чем девчоночий, а по стенам были развешаны плакаты, которые Лина Кимовна строго-настрого запретила вешать в столовой. Тусклый свет от городских огней, проникающий в окно в самом конце коридора, чертил неровные квадраты на сбившемся в сторону длинном ковре. На одной из дверей фломастером было написано: АКШУДОП! НЕ ВХОДИТЬ – УБЬЕТ!
Открыв дверь в эту комнату, Влада двигалась очень тихо, глядя на ряды кроватей. Парни спали, у многих пальцы после магических пакостей были заклеены пластырями или даже перевязаны бинтами. Вместо подушек под головами у всех лежали свертки из одежды или одеяла. Герка во сне метался по кровати и бессвязно ругал кого-то, сжав руки в кулаки, Колыванов храпел, а вокруг головы спящего Степана летало что-то вроде хоровода из маленьких зеленых феечек, которые, увидав
Егор спал на кровати без подушки, лежа на спине, согнув одну ногу, раскидав руки по сторонам и завесив светлой челкой лицо.
– Егор! – опустившись около него на корточки, шепотом позвала Влада и дотронулась до его плеча. – Егор! Егор, проснись…
– Че-о-о…
Влада принялась трясти тролля за плечо.
– Ну, че-о… – Тролль приподнялся на локте, щуря сонные глаза, которые засветились в темноте комнаты яркими зелеными огнями. Он посмотрел на Владу и скривился, как от зубной боли. – Ты… Развейся, блин… Колыванов, прибью!
– Я не морок, я настоящая, – сбивчиво зашептала Влада, каждую секунду боясь, что тролль нагрубит ей и велит убираться вон. – Егор, я помню, что ты мне говорил… ты не жилетка, но… если ты меня сейчас выгонишь… Мне плохо, Егор. Ты был прав. Насчет всего… прав. Выслушай меня… пожалуйста.
Тролль долго смотрел на нее, и каждая секунда была ужасной: в зеленых глазах успели промелькнуть и раздражение, и насмешка, и явное желание мести.
– А ты уверена, что мне нужны твои проблемы? Погоди, непрогляд сделаю… и непрослух, – Егор покосился на завозившегося на соседней кровати Колыванова, щелкнул пальцами, и вокруг его кровати повисла тонкая вуаль.
– И что же с тобой стряслось? – Тролль зевнул. – Кстати, ты ворвалась в спальню парней посреди ночи… а еще отличница, активистка, надежда факультета!
– Егор, со мной что-то плохое происходит. Я сейчас чуть не… – Влада с трудом перевела дыхание. – Чуть не убила че… человека.
Произнеся это слово, Влада вдруг ощутила острый приступ боли, будто в костер голода, который полыхал внутри, плеснули хорошую порцию бензина, и взвыла, вцепившись в руку Егора.
– Удержи меня! Прошу, умоляю…
– О… черт.
Перестав ухмыляться и зевать, тролль резко сел в кровати, осторожно высвободив руку из пальцев Влады.
– Ну рассказывай.
– На улице… Понимаешь?! Я шла по улице, а там Марина Горяева… а потом остановился какой-то парень… Я становлюсь вампиром, Егор! Хотя нет, гораздо хуже!
– Да объясни ты толком, я ничего не понял! – перебил ее Бертилов. – Ты не можешь жить без крови, так? Поэтому в столовке не ешь?
– В том-то и дело, что не так, – Влада всхлипнула. – Я бы хотела стать обычным вампиром, очень. Но я хочу не крови, все хуже гораздо! Я жизни забираю. Сначала у цветов, еще первого сентября, я тогда не догадалась еще…
– Да погоди ты! Забираешь жизни – как?!
– Взглядом! Я смотрю на человека, и он гибнет. – Влада вдруг спохватилась, в ужасе глянув на тролля. – А тебя… ты нормально себя чувствуешь?
Егор некоторое время сидел, глядя ей прямо в глаза, потом кивнул головой:
– За меня можешь не бояться. Так что же делатьто? Ты никому больше не говорила?
– Нет! Только тебе.
Тролль долго молчал, хмурясь.
– Егор, я больше никому не могу это сказать.
Только тебе. Потому что ты…