Влада и война призраков

Готти Саша

– Новенькие, кланы Воронцовых и Юсуповых из Питера пожаловали, – объяснил староста вампирского факультета. – Чем древнее клан, тем меньше на них цацек и прибамбасов. Эти – сами видите… новички.

– А мне нравится, – рассмеялся Гильс и, свистнув в два пальца, помахал рукой: – Ребят, супер прикиды!

Залу тоже понравилось, и новоприбывшие новички растворились в вампирском секторе, сделав его значительно живописнее.

– Новеньких реально много, – Герка озирался по сторонам. – Видали, сколько девочек к нам понаехало в Носфер? Мураныч, как они тебе?

– Первокурсницы

уже пройденный этап, – отозвался Гильс, пожав плечами. – Ты помолчи лучше, вслушайся в древнедомовой диалект… это же песня! Позади них раздавалось очень знакомое тарахтение, и, обернувшись, Влада увидела через несколько рядов охранного домового Буяна Бухтояровича, который сидел рядом со своим извечным врагом, завхозом Фобосом Карловичем, и яростно ругался, брызжа слюной и тараща фиолетовые глазки.

– Глаголю я, что злосвет изыдет в нашенский мир, предзнаменования ужо отовсюдучи лезуть! – вопил Буян Бухтоярович. – А ты слеп аки кротище, проклятущий Ливченко! Так бы и жахнул я тебя по балдасам, мерзкопротивня вражесущего! Дабы всезнал обормотень на чьейную першпективу наступимши!

– Погромче орите, Буян Бухтоярович, – язвительно шипел завхоз. – Я вас записываю на диктофон, потом выложу в Интернет, меня мой племянник научил. Пусть на ваш идиотизм все полюбуются… Голоса домовых, к счастью, терялись в общем шуме. Летучий народец – валькеры и валькирии – развлекались, подлетая к сидящим и щелкая их по затылкам, и, если удавалось быстро отлететь обратно, хихикали под потолком. Пару валькирий вампиры все-таки поймали, и теперь на весь зал разносились их визг и вопли.

Это было традиционное и вполне законное несколькоминутное безобразие перед появлением на сцене кого-то из важных деканатских персон, которая рявкнет на студентов, и ребята использовали его на полную катушку.

Как и полагается, на сцену актового зала вылезла Ада Фурьевна и состроила милую гримаску, склонив голову набок. За ней вышла улыбчивая бесцветная мышка Соня Морфеевна, преподша, способная усыпить аудиторию чуть ли не намертво своим сладким голоском, за что потом приходилось отдуваться на экзаменах. Гвалт не умолкал, и Лина Кимовна, выскочившая следом за сиреной, набрала воздух в легкие и завопила:

– Дорогие дети!!! МОЛЧААААТЬ!!!

Зал переключил внимание на оборотенессу, которая получила заслуженные аплодисменты за свой шикарный рявк. Ей хлопали и просили повторить на бис, пока не увидели Горана Горановича и ректора, вышедших из-за тяжелых черных занавесей на сцене.

– Дорогие ребята! – прокашлявшись, начала Лина Кимовна. – Мы все здесь собрались, чтобы начать новый учебный год, чтобы поздравить друг друга и войти в учебу с отличным настроением! Я рада вас видеть всех, отдохнувших за лето и таких радостных и повзрослевших!!!

Оборотенесса сорвала новые аплодисменты и отошла от микрофона, уступив место Аде Фурьевне. Та что-то вещала со сцены про планы и задачи Универа, про что-то еще, но ее речи традиционно не пользовались успехом у студенческого народа, поскольку все ждали выступления ректора.

Людвиг Батори нисколько не изменился за год: все такой же строгий и собранный, с зачесанной назад волной черных волос и в наглухо

застегнутом узком черном пиджаке, который вполне мог сойти за короткий плащ. Впрочем, этот вампир из древнего рода тридцатилетним выглядел и двадцать, и пятьдесят лет назад, приветствуя студентов в этом же зале. Возраст немолодых вампиров вообще читался только в глазах, а выглядеть старше двадцати лет вампир мог только тогда, когда сам этого хотел. Людвиг же явно хотел прибавить себе возраста и солидности, поэтому мрачно одевался и старался сохранять безучастное выражение лица.

– Я приветствую всех студентов нашего Университета в этих стенах! – начал говорить ректор резким голосом с металлическими нотками. – Носферон распахивает для вас свои двери, начиная новый учебный год, и все вы смотрите в будущее с надеждами и планами, все вы жаждете новых знаний, стремитесь жить в тайном мире согласно Конвенции и на благо темной стороны! Но сегодня наша темная сторона тайного мира сталкивается с серьезными вызовами. Все вы уже знаете, что в этом году запрещены бои вампиров и все мероприятия в нашем университете. Тем вашим семьям, которые проживают на территории Москвы, пришли уведомления с требованием покинуть свои дома и квартиры и поселиться в резервациях. Я прошу вас всех проявить сдержанность… Но в ответ зал так возмущенно загудел, что ректору пришлось прервать свою речь.

– Сдержанность… я бы врезал всем этим магам, которые собираются нами командовать, между глаз за запрет боев! – закричал вдруг Герка, вскочив с места. – Встречу хоть одного – точно врежу!

Влада вдруг испугалась, что у нее что-то случилось со слухом, – шум зала внезапно смолк, ректор Батори продолжал что-то говорить и объяснять, но его голос стал не слышен, будто между ней и всем залом встала ватная стена.

– Мы не договорили, темноглазая, – раздался из-за спины голос Бертилова. На Владу снова налетела зеленая вуаль, на этот раз более плотная, через которую едва можно было разглядеть силуэты сидящих вокруг ребят.

Влада вдруг рассмеялась, и Егор недоумевающее посмотрел на нее, подняв брови.

– Мне не везет. Я как раз хотела узнать, что скажет ректор про переселение в резервации и почему бал отменили. А мне так хотелось на бал…

– Плевал я на всяких магов и на балы с боями, – резко сказал тролль. – Но я скажу тебе то, что должен. Я долго думал обо всем этом, у меня было время, пока тут Носферон красил. В общем, это касается тебя и Муранова. Тебе нужно бросить его, Влада. Самой, сегодня. Я не могу тебе ничего объяснить, но просто поверь мне. Я в курсах, что у тебя с ним сегодня свидание, что ты признавалась ему в любви, когда болела…

– Откуда ты знаешь?!

Тролль полез в карман, достал оттуда исцарапанный планшет, потыкал в него пальцем и повернул, показывая страницу Инстаграмма. На аватарке можно было узнать хитроватую физиономию домового Дини Ливченко, который безвылазно проживал у Огневых. После того как его поймали за хулиганство, домовому светило наказание от магов, но после вмешательства Влады и ее деда наказание свелось к тому, что Диня обязан был навсегда поселиться в доме Огневых, не имея права его покинуть.