Влада и заговор Тьмы
Шрифт:
Уже целый час вокруг нее шумела развеселая компания – Егор Бертилов, упырь Марик, кикимора Дрина и Гильс Муранов, который умудрялся общаться сразу на две компании, постоянно перекликаясь еще и с вампирами, шумевшими в конце салона.
Кстати, вампиров Влада научилась отличать от людей очень быстро – пока наблюдала, как они садятся в автобус в Пестроглазово. Все они двигались с уверенностью и красивой гибкостью хищников. Даже в их взглядах было что-то неуловимо общее: будто каждый постоянно прикидывал, как быстро может разорвать того, на
В автобусе их ехало пятеро, кроме Гильса: шумный и верткий, похожий на цыганенка Индо Ковальски, широкоплечий и спокойный Дим Морган, Лана Готти, томная брюнетка со стрижкой каре, и двое ее братьев, Герман и старший Ганц. Владе он чем-то напомнил североамериканского индейца – спокойный и серьезный, с длинными темными волосами, собранными в хвост.
Разговаривали они в основном только о вампирских боях, которые, как поняла Влада, были чуть ли не самым важным событием в году. Особенно бурно обсуждалась прошлогодняя схватка, в которой отличился Гильс и еще какой-то Суморок, который должен был приехать в МУН издалека.
Распознать троллей тоже было нетрудно – все они любили одежду зеленого цвета, и у всех них были зеленые глаза. Сейчас тролли галдели и соревновались в своих тролльских штучках – под потолком автобуса постоянно что-то летало: то записки с крылышками, то рычащие ушастые мухи с полосатыми хвостами, то зеленые маленькие копии Лины Кимовны, которые пищали и стукались носами о стекла.
Кикиморы хихикали, несколько упырей ухали, занятые своей беседой – (упырскую речь можно было отличить сразу от любой другой, а уж их смех и подавно), отдельно ото всех скромно сидел болотник – молчаливый подросток с нездорово-зеленоватым цветом кожи, от которого пахло водорослями и будто бы хвойным одеколоном.
Дед чувствовал себя среди всей этой нечисти как рыба в воде.
Еще в Пестроглазово, пока студенты садились в автобус, он успел перезнакомиться со всеми, передать кучу приветов и даже получить приглашение на новогодние каникулы от нескольких семей кикимор и троллей. Новость про то, что сам легендарный Венго будет новым преподавателем истории вместо сгинувшей упырицы Инферны, все приняли с бешеным восторгом. Теперь же дед с удовольствием выслушивал бесконечные рассказы Лины Кимовны о несносных хулиганах-вампирах и проблемах женского общежития, при этом оставаясь спокойным, как скала во время бури.
– Внимание, дети! Подъезжаем к охранным порогам! – визгливым голосом объявила оборотенесса. – Все помнят, что это такое?
– Что такое «дети»? – грохнула смехом компания вампиров из конца салона, и по автобусу прокатилось дружное хихиканье.
– Что это, мы помним, только вот зачем они? – низким голосом поинтересовался Ганц Готти. – У деканата паранойя, а нам потом головной болью мучиться?
– Распоряжения деканата не обсуждаются! –
– Да от кого охрана-то? – громко спросил Гильс. – Хоть объяснили бы народу, по какому поводу этот идиотизм! Ни в одном другом отделении МУНа такого нет, а у нас…
– Хватит, Муранов! – завопила оборотенесса. – Я не собираюсь с вами пререкаться! В том месте, где мы проедем, порог будет ослаблен, вы это прекрасно знаете!
– Знаем, знаем… – с досадой скривился Егор. – Только все равно проезжать их неприятно – начинает вырубать, в сон клонит, спасу нет. Спасибо Мрачнюку за то, что он нам устроил.
– Спасибо кому? – удивилась Влада.
– Мрачнюку, это декан вампирский, – пояснил Егор. – Его все так зовут, мрачнее типа не найти. Он обожает все запрещать и портить жизнь студентам. Я думаю, и пороги эти он распорядился поставить, чтобы нам жизнь медом не казалась. Ему-то самому что? Он сам за двери универа и не выходит, сидит там сиднем, как монумент самому себе.
– У меня есть версия, – Марик наморщил лоб. – Мрачнюк эти пороги приказывает ставить, чтобы поздравительные водяные от Муранова не просочились… – Упырь радостно заухал, и Гильс в ответ погрозил ему кулаком.
– А что это за пороги такие? – продолжала допытываться Влада. – И кто их ставит?
– Как бы тебе объяснить… – Гильс с сомнением поглядел на Владу. – Ну вот ты можешь, например, нарисовать круг?
– Могу, – улыбнулась Влада. – А что в этом сложного?
– Я вот недавно пробовал обрисовать донышко у стакана, – вздохнул Егор, – так стакан разорвало в куски, чуть не порезался.
– Я тоже пытался, – подхватил Марик. – Циркулем! Чертит три четверти круга, потом ломается грифель. Царапал без грифеля – так руку судорогой свело…
– Ни один из нас не может начертить круг никаким способом, – усмехнувшись, заключил Гильс. – Ломать руки и портить циркули, конечно, можно, но к сознательному возрасту это обычно проходит.
Марик с Егором переглянулись и шмыгнули носами, а Дрина хихикнула.
Влада живо представила себе бывшую школу и грозную преподавательницу по геометрии и черчению, Елену Борисовну, которая начала бы яростно орать на Гильса, когда тот не смог бы начертить ровный круг в тетради. Интересно, как быстро и с каким страшным хрипением она распалась бы на циркули, карандаши и стирательные резинки?
– Поэтому, когда на земле обозначен круг, то для нас он как порог, – продолжил объяснять Гильс. – И проем дверей очень тяжело проходить в первый раз – без приглашения.
– То есть, если я нарисую круг, никто из вас его не перейдет? – удивилась Влада, но вампир покачал головой.
– Нет уж, если обычный человек круг нарисует, то нечисть, к счастью, просто об него споткнется. Чтобы круг стал непроходимым для нас, его должна сделать ведьма. И чем сильнее ведьма, тем неприступнее ее пороги да круги. Та, что работает в МУНе, – одна из самых сильных во всей округе…