Владей мной
Шрифт:
Вдавливаю педаль в пол, рванув, машина успевает проскочить в сокращающуюся щель между встречками.
Руки сильнее сжимаются на руле. Маша, Маша… Что ты такого со мной сделала?
За эти годы я больше ни разу не позволил женщине бросить себя или выставить на посмешище. Хватило того раза.
Откуда-то из глубины сознания всплыла старая обида. Странно. Я думал, что уже похоронил всю эту историю.
Мне тридцать два. У меня было девушек, девок, женщин больше, чем кто-то сможет представить. В свое время
Идеально одеты, ухожены, всегда милы и всем довольны. Они знают, что надо сказать и в какой момент. Знают себе цену и свое место. Просто гейши настоящего.
С ними только одна беда: в сексе никакого разнообразия, со всеми как под копирку. Они прекрасно знают, когда должен случиться оргазм. И он у них случается, или они его очень умело симулируют. Потом доводят до оргазма тебя. Несколько восторженных слов и она уезжает в ночь на такси с просьбой позвонить ей.
Идеальная кожа, идеальная прическа, все идеальное, но такое фальшивое… Хотя раньше я не жаловался…
Но сейчас… Маша…
Горящий взгляд, яркие эмоции, которые так легко читать на ее лице. Удивление, радость, страх, злость, восторг, вожделение…
Опять стояк… Надо отвлечься…
Сколько мне еще ехать? Сверяюсь с навигатором. Чуть больше двух часов.
Отвлечься не получается. Мысли против воли возвращаются к ней. Мягкое податливое тело. Девушка, с готовностью отвечающая на любую ласку, вспыхивающая от одного только прикосновения.
Что за импотент с ней живет? Вспоминаю узкую щелочку…
Из воспоминаний меня вырывает сигнал клаксона. Резко поворачиваю руль вправо и возвращаюсь на свою полосу. Мимо пролетает разбудившая меня встречка.
Злюсь сам на себя. Глупо. Очень глупо.
Трясу головой, что бы прийти в себя.
Зачем я туда еду? Что я скажу ей? А если ее нет на работе? Я пойду к ней домой?
За окнами проносятся почерневшие поля с редкими лесопосадками.
Начинает накрапывать дождь.
Я люблю ездить на машине. И в командировку поехал поэтому не на поезде. Но сейчас меня все бесит.
Дорожные знаки. Смоленск. Уже скоро.
Проезжаю по узким улочкам. Как тут живут все эти люди? Все какое-то миниатюрное. Маленькие дома, узкие улочки, однополосные дороги. Такое ощущение, что я в немецкой деревне, а не в городе.
В самом центре, если верить навигатору, я встреваю в пробке. Обед, выходной день. Все куда-то спешат.
Неожиданно приходит мысль о гостинице. Не заскочить ли на часок. Привести себя в порядок. Холодный душ мне бы не повредил.
Нет, не хочу терять время.
Минуты тянутся бесконечно долго. Оставшиеся сто километров тащусь за разбитыми, удроченными фурами. Меня это бесит, но сделать ничего не могу. Обгоняю
Указатель, съезд с трассы к небольшому городу. Я на месте. Через несколько километров пойдут придорожные забегаловки. Она в одной из них.
Включаю поворотник, машина послушно съезжает с трассы на херовый асфальт местных парковок. Останавливаюсь. Выхожу на холодный осенний ветер, не заботясь о машине. Толкаю дверцу сильнее, чем надо. Она громко хлопает уже за моей спиной.
«Седой Каспий». Вроде мне сюда. Точно сюда.
Затертые пластиковые двери открыты настежь. Меня встречает какое-то странное темное помещение с банкоматами. В нос ударяет запах капусты тушеной или вареной. Мерзость.
Не успеваю дойти до зала кафешки, слышу ругань.
Дальнобойшики что-то не поделили? Отравились в этом чудесном месте? Или местные нажрались?
Перешагиваю через порог. Да, картина маслом.
Жалкий ханур трясет за руки толстуху, что была с Машей на смене.
– Где она? Где эта блядь? – да, бухает мужик уже не первый год. Его крик больше похож на визг поросенка или женские вопли.
– Юра, пусти, мне больно, - толстуха пытается вырвать руку, но ничего не выходит.
– Я знаю, она здесь!
– Ее нет, ее уволили, - корчась от боли, кричит женщина.
– Все вы тут бляди!!!
– Юра, успокойся, а то я вызову полицию, - неожиданно возникает администратор. Та самая, что взяла деньги, чтобы … Чтобы я мог трахнуть Машу…
Мне некогда смотреть на этот спектакль. Не успеваю сказать и слова, как действие начинает меня захватывать. И лучше бы я ошибся в своих предположениях.
– Маши здесь нет! Наиль Аббасович ее уволил. И я очень надеюсь, что ты больше ее никогда не увидишь! – грозный голос строгой тетки проходит мимо ушей ханура.
Щуплый, давно немытый и небритый, с убойным перегаром мужик, отпустив руку толстухи,начинает орать на весь зал.
– Машка, выходи!!! Хуже будет!
– Дурак, хуже уже некуда! Ты и так довел ее до ручки! – кричит на него администратор.
Маша? Они говорят о ней. Продолжаю слушать, пока меня никто не заметил. В груди растет волна ярости к этому ушлепку. Это на него Маша тратит свою жизнь? Себя?
– Я довел? Эта блядь трахается с кем попало! Сама напросилась!
Я не ослышался? Эта скотина что-то сделала Маше?
– Ты дурак! – кричит из-за стойки толстуха-кассирша.
– Заткнись!
– Юра, уходи. Ты Машу больше не уведешь. Тебя вообще надо было сдать ментам!
– А что я сделал? Ей не хватало мужика? Я показал вонючей бляди настоящего мужика. Она визжала от счастья!
В груди скручивается тугой узел. Ярость заполняет меня. Он что?
– Я знаю она здесь, Машке некуда идти!