Владея её невинностью
Шрифт:
Когда я выхожу из ванной, вижу, что он сидит в кресле в углу комнаты, глядя на меня. В его руке темный напиток. Я уверена, что это бурбон. Скоро он будет на моих губах. Папочка лениво делает глоток, не отрывая от меня своих голодных глаз, ожидая, что я дам ему то, что он хочет. Он хочет играть. Я люблю, когда мы притворяемся, что это наш первый раз.
Папочка уже снял обувь и скинул пиджак. Его галстук давно отброшен, а на рубашке с воротником расстёгнуты несколько пуговиц. Я медленно заползаю на кровать, дразню его своей киской, прежде чем упасть на спину. Я беру повязку и
Я чувствую Папочку ещё до того, как он прикоснется ко мне. Я знаю, что он стоит надо мной, его глаза бродят по моему телу, когда он думает обо всех вещах, которые он хочет сделать со мной, и я позволю ему сделать это. Я сделаю всё, чтобы понравиться моему Папочке, всегда желая, чтобы он играл со мной.
Я чувствую, как его рука обхватывает одну лодыжку, больше раздвигая мои ноги, когда он начинает проводить пальцами вверх по моей икре к бедру, останавливаясь прямо перед моей киской. Мягкое поддразнивание заставляет меня болезненно сжаться от возбуждения. Потребность пульсирует в моём теле. Я хочу двигаться и заставить его дотронуться до меня, но я знаю, что если я это сделаю, моя киска будет отшлёпана.
— Кто-нибудь когда-нибудь тебя здесь трогал? — спрашивает он, наконец, одним пальцем проводя вдоль моей щели, но он не касается меня там, где мне это нужно больше всего. Это усиливает боль до почти сводящего с ума уровня.
— Нет, Папочка. Я не должна позволять кому-либо трогать меня там, — шепчу я.
— Что, если твой Папочка захочет к тебе прикоснуться? Ты бы позволила мне, не так ли? — его голос был хриплым, но ободряющим. Я должна прикусить губу, чтобы не застонать и не умолять.
— Я... мы бы попали в беду, — наконец отвечаю я.
— Никто не должен знать, что Папочка трогает свою маленькую девочку здесь. Это только между тобой и мной. Наш маленький секрет. Тебе нравится иметь секреты с твоим Папочкой, не так ли? — его рука движется к пульсирующему комочку. — Ты хочешь поиграть с Папочкой, не так ли? Потому что это сделало бы меня счастливым, малышка, — его палец снова пробегает по моей щели, на этот раз, задевая нужное место и заставляя меня стонать. — Видишь? Это так хорошо, — его пальцы поднимаются выше к моим твердым соскам. Он их обводит, но не трогает. — Я мог бы прикоснуться к тебе и здесь.
— Да, — умоляю я, когда его пальцы потирают один сосок, дразня, а затем переходят к другому. Я чувствую, что могу взорваться. Он мне нужен. Я хочу, чтобы Папочка везде меня трогал. Иметь секреты, которые никто никогда не знает.
— Тебе нравится это? Потому что это делает Папочку таким твердым, когда он касается тебя вот так. Я хочу поцеловать тебя везде.
— Моё тело покалывает, Папочка. Пожалуйста. Я… — не могу найти слова. Он мне нужен. Мое дыхание стало неровным.
Он опускается своё тело на меня. Его обнажённая кожа вдавливается в мою, а тепло покрывает мою маленькую киску. Язык Папочки облизывает уголки моего рта, заставляя меня раздвинуть губы.
— Всоси Папочкин язык в рот, и, возможно, Папочка поможет этой маленькой девочке с этим покалыванием, — говорит он мне в губы,
Он прерывает поцелуй, кусая мою губу.
— Ты такая хорошая маленькая девочка, пытающаяся угодить своему Папочке. Теперь широко раздвинь ноги и позволь мне позаботиться о тебе. Затем, когда я закончу, я буду использовать твоё тело, как захочу, и ты позволишь мне, не так ли? Я могу делать всё, что захочу, и ты примешь это как послушная девочка, а потом попросишь Папочку повторить это снова.
Глава 9
Уильям
Хейли раздвигает ноги, и я спускаюсь по её телу, поочерёдно засасывая её соски в рот и сжимая её сиськи вместе. Я чувствую запах её киски и как она возбуждена для меня. Для её Папочки.
Она отчаянно пытается контролировать свои бёдра, пытаясь удержать их на месте, но терпит неудачу. Я чувствую, как её тело толкается на меня, прося внимания.
— Такая жадная, — шепчу я ей в сосок, делая последний укус, прежде чем спуститься по её телу.
Раздвинув её ноги, я смотрю на то, что моё. Её розовая киска пропитана необходимостью, и я на секунду замераю, чтобы насладиться видом. Я наблюдаю, как её киска сжимается, ища что-то, чтобы заполнить пустоту. Она умоляет об освобождении, и я дам это ей. Когда буду готов.
Проводя кончиками пальцев по внутренней стороне её бедер, я чувствую, что мышцы там напряжены и дрожат. Я касаюсь её промокшего отверстия, и, когда она потихоньку скулит, я вонзаю два пальца в неё, трахая её. Прижав свой рот к её клитору, я сосу его, подводя её киску к оргазму.
Когда она начинает просить меня дать ей освобождение, в котором она так отчаянно нуждается, я убираю свой рот и качаю головой.
— Пожалуйста, Папочка. Избавь киску своей принцессы от этого покалывания, — она поднимает бедра, волнообразно прижимаясь к моим пальцам в поисках оргазма, в котором я ей отказал.
— Теперь ты моя жена, маленькая девочка. Если я хочу играть с тобой, я буду. Я владею тобой сейчас.
— Ты владел мной задолго до сегодняшнего дня, Папочка. Ты всегда владел моим сердцем и моим телом.
Её красивые слова проникают в мою душу, и я знаю, что это правда. Она была моей задолго до того, как я подчинил её себе.
Вернув рот обратно к её клитору, я быстро облизываю его, делаю так, как ей нравится. Я потираю пальцами сладкое местечко внутри её тела, и она сжимает меня, собираясь взорваться. На этот раз, когда она достигает своего пика, я позволяю ей кончить, работая с её киской и помогая удовольствию продолжаться всё дольше и дольше.
Вылизываю всё до последней капли с её киски, а она умоляет меня перестать облизывать её клитор. Она становится такой чувствительной после того, как кончает, но мне нравится мучить её тело, когда дело доходит до удовольствия. И она тоже, независимо от того, сколько она протестует.