Владимир Путин: Четыре года в Кремле.
Шрифт:
51. «Общая газета», 22—28 ноября 2001.
52. «Московские новости», 20—27 ноября 2001.
53. «Россия», 15—21 ноября 2001,
54. «Интернэшнл геральд трибьюн», 6 декабря 2001.
55. «Российская газета», 18 декабря 2001.
56. «Советская Россия». 14 декабря 2001.
57. «Свободная мысль», 2002, № 1, с. 49.
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ
Этот вопрос, прозвучавший на Международном экономическом форуме в Давосе в конце января 2000 года, относился не только к экономическим
В марте 2000 года это дало ему, однако, немало преимуществ, и он смог получить не только голоса избирателей, сочувствовавших центру, но и поддержку значительной части как правого, так и левого электората. Нельзя сказать, что Путин в ходе избирательной борьбы вообще не высказывал своих политических и идеологических предпочтений. Он говорил о патриотизме, о сильном государстве, о приверженности демократии и законности, о защите безопасности России и повышении благосостояния ее граждан. Но эти же слова, хотя и с разным ударением, произносили и многие другие политики...
Борис Ельцин также не примыкал ни к одной из многочисленных российских партий, хотя и высказывал иногда пожелание о создании какой-то новой политической партии, в которой он мог бы работать. Однако политический облик Ельцина был все-таки более очевидным, чем у его преемника. Ельцин вступил в мир публичной политики еще в 1985 году, он пришел в демократическое движение из верхов КПСС, и это требовало от него постоянной демонстрации антикоммунизма — а это тоже идеологическая платформа. Утверждали, что и В. Путин — антикоммунист, ибо он ставит во главу угла национальную традицию.
«Скорее всего, — полагал публицист А. Ципко, — Путин в советские времена был скрытым “белогвардейцем”. А став хозяином страны, поехал в Париж поклониться белоэмигрантским могилам».1 Это слишком смелое допущение. В. Путин 16 лет работал в советской внешней разведке. На всех постах, которые он там занимал, он должен был демонстрировать высокий профессионализм, исполнительность, мужество, но не идеологические предпочтения. Он был членом КПСС, и в его лояльности к партии и партийной идеологии ни у кого не было сомнений. «Я был нормальным советским человеком», — говорил позднее сам Владимир Путин о своих взглядах в 70—80-е годы.
Даже после избрания его Президентом Российской Федерации и вступления в должность В. Путин воздерживался от четкого определения своих идеологических позиций, и это порождало немало толкований или попыток произвольно причислить его к тому или иному из политических течений. Путина определяли и как «западника, равнодушного к идее особого русского пути» (А. Ципко), и как «антизападника, который ускорит новый исторический поворот России» (А. Нагорный). «Путин — несомненный демократ», — заявлял Муртаза Рахимов. «Нет, — возражал Владимир Рыжков, — Путин, скорее, консерватор, чем демократ, он сторонник жесткой власти». «Путин — гуманистический либерал», — говорил Анатолий Лукьянов. «Нет, он прагматик, близкий голлизму, и его позицию невозможно определить идеологическими штампами», — заявлял Игорь Шабдурасулов. «Так кто же такой Путин, — с раздражением восклицал П. Акопов из “Известий”, — западник или славянофил, сторонник втискивания России в “мировую цивилизацию” или приверженец “особого русского пути”? Ответа на этот вопрос нет даже у самого Путина. Волею случая получивший верховную власть в переживающей глубочайший
О том же, но другими словами писала и Л. Цуканова из «Нового времени»: «Большая часть российской интеллигенции довольно нервно относится к президенту. Ей многое не нравится в том, что он делает, но одновременно многое нравится в том, что он говорит. Это для интеллигенции тяжелое испытание: вербальная реальность для нее не менее значима, чем действительная Поэтому во многих, особенно печатных, изданиях присутствует нота раздраженного ожидания: когда же наконец Путин, этот “черный ящик”, откроется до конца и объяснит, чего же он хочет и что же он будет делать».3 Сама Цуканова считала, что Путин будет строить хорошо управляемое, но бюрократическое и вполне советское государство, в котором свобода печати будет ограничена. Я. Кротов из «Обшей газеты» был еще более пессимистичен. В России, по его мнению, «будут сохранены в основном коммунистические отношения, а в качестве идеологии нам предложат православие и “культ личности Путина”. Архиерейские соборы заменят собой пленумы ЦК, а народ получит покой, любой, который он жаждет, “бюрократический, кладбищенский, кровавый”».4
Эти обвинения и претензии к Путину были несправедливы. В стране, где совсем недавно рухнул тоталитарный идеологический режим, для большинства граждан не было ни необходимости, ни возможности торопиться с переходом к какой-то новой, а тем более обшей для всех идеологии. Перед нами возникли идеологические альтернативы, и выбор для многих людей, в том числе и для президента, оказался очень труден.
Однако этот выбор нужно будет сделать как большинству из нас, так и Владимиру Путину.
В современной марксистской литературе под идеологией принято понимать совокупность идей и взглядов, отражающих в теоретической, более или менее систематизированной форме отношения людей к окружающей действительности и друг к другу и служащих закреплению и развитию этих отношений. Считалось, что основой идеологии являются определенные общественные отношения, и в классовом обществе она неизбежно носит классовый характер. Отражая положение того или иного класса, идеология выступает в формах политических, правовых, религиозных, этических, эстетических и философских взглядов. Изложение целей и программ социальной деятельности также относится к сфере идеологии.5
Советский Союз был глубоко идеологическим государством, которое провозгласило себя диктатурой пролетариата и поставило своей целью построение нового социалистического общества. Еще в первой советской Конституции, принятой в 1918 году, в статье 3 говорилось: «Основной задачей РСФСР является установление социалистической организации общества и победы социализма во всех странах». В последней советской Конституции, принятой в 1977 году, тема мировой революции отсутствовала, а социализм был объявлен успешно построенным. Главной задачей государства становилась теперь борьба за победу коммунизма, под руководством «вооруженной марксистско-ленинским учением Коммунистической партии Советского Союза», которая «является руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций».