Владимир Путин: Четыре года в Кремле.

Медведев Рой Александрович

Еще в 1993—1995 годах Ельцин говорил не раз о своем преемнике, но это воспринималось всеми как игра или шутка. Его фаворитами были попеременно Сергей Шахрай, Владимир Шумейко и Олег Сосковец, ибо следующий президент, как заметил Ельцин, должен быть «по крайней мере высокого роста». На самом деле Ельцин не хотел и слышать тогда о каком-то преемнике, и даже из Конституции Российской Федерации был исключен пункт о вице-президенте, вовсе не лишний в основном законе страны.

Положение изменилось летом !996-го, когда пошатнулись и здоровье Ельцина, и доверие к нему граждан России. Ельцин публично сказал тогда, что озабочен выбором преемника, и даже наметил его: «Есть такой человек, и вы его знаете». Все поняли тогда, что

речь шла об Александре Лебеде. Но этот политический союз распался через несколько месяцев.

В ноябре 1996 года, когда Ельцину делали сложную операцию на коронарных сосудах, премьер Виктор Черномырдин в течение 17 часов исполнял обязанности Президента Российской Федерации. Но именно нежелание Ельцина видеть в нем своего преемника привело позже к неожиданной для всех отставке Черномырдина. С весны 1997-го Ельцин всерьез думал о возможности передать свой пост президента Борису Немцову, ставшему вице-премьером. Многие газеты писали тогда о Немцове как о «дофине», или наследнике. Однако неудачи Немцова привели к разочарованию в нем как публики, так и Ельцина.

Борис Ельцин явно не желал видеть своим преемником Евгения Примакова, хотя и был благодарен ему за преодоление последствий финансовой катастрофы, разразившейся в стране. Всего несколько дней фаворитом Ельцина был Николай Аксёненко, он подходил и по росту, и по амбициям, но даже окружение Ельцина отвергло этого кандидата. Очень быстро разочаровал Ельцина и новый премьер Сергей Степашин, который был поэтому удален без колебаний.

Все эти долгие и мучительные поиски завершились назначением на пост премьера Владимира Путина, работой и поведением которого Ельцин был вполне удовлетворен, а быстрый рост популярности Путина среди населения России превзошел все ожидания.

Это кажется странным, но некоторые серьезные российские и западные журналисты рассматривали естественное и понятное желание Бориса Ельцина самому найти достойного преемника как нечто предосудительное. Отдельные политологи писали о поиске «наследника» Ельцину как о каком-то заговоре людей из дальнего или ближнего окружения президента, то есть пресловутой «семьи», или как о таинственной операции «Перехват». в разработке которой главную роль играл даже не сам Ельцин, а Борис Березовский, да еще в тайном сговоре с Владимиром Гусинским.

По мнению политика и предпринимателя Константина Затулина. именно Березовский и Гусинский остановили свой выбор на Путине и навязали его как Ельцину, так и всей России. И Ельцину. и Путину в схеме Затулина отводилась лишь роль марионеток, а общественные настроения, а также политические и экономические процессы в России и вовсе не принимались во внимание. Сходную версию развивал в своей книге "Русская рулетка" и известный итальянский журналист и политический наблюдатель Джульетто Кьеза.²¹ По его убеждению, даже война в Чечне, включая нападение отрядов Басаева и Хаттаба на Дагестан, была спровоцирована самим Кремлем, чтобы создать в России обстановку военной истерии и обеспечить замену Ельцина другим, более молодым и более надежным человеком из того же кремлевского клана.

Даже летом и осенью 2001 года некоторые западные и российские газеты и журналы продолжали настаивать на той версии, согласно которой кандидатура В. Путина была навязана Ельцину против его воли, и что это было всего лишь частью сложной многоходовой комбинации по переходу власти в России от президента № 1 даже не к Путину, а к еще не известному нам президенту № 3. Все это были фальшивые или предельно упрошенные схемы, которые выдавали небольшие фрагменты большой и сложной композиции за всю картину. Да, конечно, интриги, а то и заговоры плетутся вокруг любой власти, и Кремль никогда не был в этом отношении исключением — ни во времена Ленина или Сталина, ни во времена Ивана Грозного. Но эти интриги лишь малая часть мощного потока событий, конечный результат

которых определяется множеством гораздо более важных факторов, чем закулисная борьба за власть. В любом случае есть много оснований утверждать, что выбор Путина в качестве преемника был сделан самим Ельциным, и вовсе не под восторженные аплодисменты его «семьи».

Известно, что всякий крупный политик, особенно из числа реформаторов и революционеров, сам думает о преемнике, о том человеке, которому он смог бы передать бразды правления, когда закончится конституционный срок его правления или в конце жизни. Ельцин не был здесь исключением, и из его поисков преемника ни он сам, ни близкие ему люди не делали особого секрета. В 1996—1999 годах о разных вариантах преемственности президентской власти и смены лидеров в Кремле было написано множество статей и аналитических записок, и эта тема была едва ли не главным предметом ежемесячных социологических опросов, которые проводились по заказу не только нашего телевидения, но и посольства США в Москве. Предлагались и просчитывались разные варианты — от предполагаемого выдвижения кандидатуры Ельцина на третий срок до возможности его добровольной и досрочной отставки.

В этих обсуждениях на кремлевском уровне принимал участие и Путин, сначала как крупный чиновник администрации, позднее как директор службы ФСБ. Один из советников Александра Волошина, Глеб Павловский, позднее вспоминал: «Был проект Ельцина, по которому более трех лет шла работа. Администрация президента стала чем-то вроде проектного бюро: сотни совещаний, планов и разработок. Путин был участником этого проекта почти с самого начала. Проект не имел названия, просто было известно, в чем именно главная политическая задача. Сам я называл проект “Уходящий Ельцин”. Надо было обеспечить плавный и конституционный уход Ельцина в конце срока, сохранив основы системы, возникшей из революции начала 90-х годов. Путин вначале был рядовым участником проекта, я бы даже не сказал, что заметным. Прошлое Путина было недостатком и с точки зрения Ельцина: некое спецслужбовское родимое пятно. В такой среде Путину пришлось нелегко".²²

Но именно Ельцин сделал свой выбор, а не «проектное бюро» его администрации.

Со времен Сталина лидеры КПСС, СССР, а потом и Российской Федерации являлись одновременно и Верховными главнокомандующими вооруженных сил страны, и они выдвигали к руководству армией «своих» генералов. О генералах Ельцина было написано много нелицеприятных статей и одна книга.²³ Впрочем. и сам Ельцин был не очень высокого мнения о подчиненных ему генералах. «Когда-то в 93-м, а может быть, еще раньше, в 91-м, — свидетельствовал Ельцин в мемуарах, — я задумался: что-то не так в некоторых наших генералах. Чего-то важного им недостает: может, благородства, интеллигентности, какого-то внутреннего стержня. А ведь армия — индикатор общества. Особенно в России. Здесь армия — просто лакмусовая бумажка. Я ждал появления нового, не похожего на других генерала. Вернее сказать, похожего на тех генералов, о которых я в юности читал в книжках. Я ждал... Прошло время, и такой генерал появился. И с его приходом всему обществу вдруг стал очевиден настоящий. мужественный и высокопрофессиональный облик наших военных. Звали этого “генерала”... полковник Владимир Путин».²⁴

Да, Ельцин дождался. Но не Ельцин вырастил нового «генерала», не Ельцин его воспитал, передал ему свой опыт, свою идеологию, свои методы. «Ельцину все время везло. Что-то его все время выносило», — говорил его близкий соратник начала 90-х годов Михаил Полторанин.

Казалось просто немыслимым, что человек с таким характером и интеллектом, с такими скрытыми возможностями, которые демонстрирует вот уже более четырех лет Владимир Путин, мог вообще появиться в поредевшем и поскудневшем окружении первого российского президента.