Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь…
Шрифт:
Но когда он взял трубку, он ничего не дал мне сказать. Он опять выругался, а потом добавил совершенно спокойно:
– Будем работать по-другому. Сядешь у меня и будешь писать. Вместе будем. Сегодня. Машинка есть? Ты печатаешь? Вот и хорошо. Жду вечером.
Вечером все стало на свои места. Он сказал, что в сценарии много …, но времени нет: надо отдавать, чтобы читало начальство.
– В Одессу посылать не будем, я сам поеду к Грошеву (главный редактор «Экрана»). Так двинем быстрее.
– Володя, чего тебе ездить? – предложил я. – Ты ему позвони, а я отвезу. За ответом поедешь сам…»
Разговор этот происходит 21 января. А на следующий день Высоцкий впервые
После съемки Высоцкий пришел в аппаратную и попросил показать всю запись. Отказать ему, естественно, не посмели. Увиденным он остался доволен: «Как я рад, что мы это сняли и что это теперь останется на пленке». Однако уже на следующий день его мнение изменилось. Тот же И. Шевцов вспоминает слова Высоцкого: «Ну, сделали запись. Я час с лишним, как полный… выкладывался. А потом она (Ксения Маринина. – Ф. Р.) подходит и говорит: «Владимир Семенович, вы не могли бы организовать звонок к Михаилу Андреевичу Суслову?» Я аж взвился: «Да идите вы!.. Стану я звонить! Вы же сказали, что все разрешено?» – «Нет, но…»
Видимо, именно этим обстоятельством можно объяснить тот факт, что, когда на следующий день Высоцкий должен был вновь приехать в «Останкино», чтобы сняться в сюжете про съемки фильма «Место встречи изменить нельзя», он на запись не явился. Пообещал Марининой приехать (мол, надену другой костюм), но так в студии и не объявился. И сюжет снимали без него (в студии были Станислав Говорухин и Владимир Конкин).
Что касается часовой записи концерта Высоцкого, то она при его жизни не выйдет. С большими купюрами ее покажет Э. Рязанов в октябре 1981 года, а полностью она выйдет только в 1988 году, в период празднования 50-летия со дня рождения В. Высоцкого. Но вернемся в год 80-й.
23 января Высоцкий отправился на прием к директору телевизионного объединения «Экран» Грошеву, чтобы прояснить ситуацию с «Зеленым фургоном». Но, отправляясь туда, он совершил ошибку: принял седуксен. А Грошев подумал, что он пьян, и жестко отчитал визитера: «Владимир Семенович, я вас прошу больше в таком виде ко мне не показываться». Короче, разговора не получилось. Едва он приехал домой, как ему позвонил Шевцов. «Ну как?» – спросил сценарист. «Никак, – ответил Высоцкий, – я отказался от постановки». Шевцов бросился на Малую Грузинскую. Далее послушаем его собственный рассказ: «Володя лежал на тахте. Что-то бурчал телевизор, почти всегда у него включенный. Тут же сидел Сева Абдулов с рукой в гипсе (после аварии), задранной к подбородку, еще кто-то, кажется, Иван Бортник. У всех вид такой, точно объелись слабительного. Я встал у стены.
– Ну что стоишь! – рявкнул Володя. – Снимай пальто! В общем, я отказался
– Ты не спеши.
– Да что ты меня уговариваешь?! Я приезжаю к этому Грошеву! Он, видите ли, за три дня не мог прочитать сценарий! Я, Высоцкий, мог, а он не мог, твою мать!
– Да он и не обещал…
– Да ладно тебе! И как он меня встретил: «Владимир Семенович, я вас прошу больше в таком виде не появляться!» В каком виде? Я-то трезвый, а он сам пьяный! И мне такое говорит! Мне!!!
(К слову сказать, Володя действительно тогда не был пьян, но очень болен. А уж Грошев, конечно, тем более не был пьян.)
– Я ему стал рассказывать, как я хочу снимать, а он смотрит – и ему все, я вижу, до …!
– Володя, – успеваю вставить я, – а чего ты ждешь?.. – и т. д., но он сейчас слушает только себя.
– Больше я с этим… телевидением дела иметь не хочу! Удавятся они! И сегодня на «Кинопанораму» не поеду! Пусть сами обходятся! Ничего, покрутятся!»
И стал метать громы и молнии. В частности, заявил, что от постановки фильма отказывается.
Между тем из Министерства культуры СССР в Театр на Таганке приходит бумага о том, чтобы руководство театра готовило документы на присвоение В. Высоцкому звания «Заслуженный артист РСФСР». Заведующая отделом кадров театра Елизавета Авалдуева сообщила эту приятную новость Высоцкому. Но тот среагировал на нее на удивление спокойно.
– Я еще не заработал, – ответил он Авалдуевой. – Вот не дадут – вам будет больно, а мне – обидно. Еще поработаю как следует – тогда будем оформляться.
Только нежелание в очередной раз получить «пощечину» от чиновников минкульта могло заставить В. Высоцкого ответить подобным образом.
Накануне дня рождения Высоцкого друзья пытаются поговорить с ним по душам – видеть то, как он убивает себя, они уже не в силах. В разговоре принимали участие Всеволод Абдулов, Валерий Янклович, Вадим Туманов. Все просили Высоцкого одуматься, начать серьезное лечение. Артист отмахивался: мол, да ладно, перестаньте! Видя это отношение, Абдулов не сдержался: встал и направился к выходу. Уходя, сказал: «Володя, смотреть на то, как ты умираешь, я не могу. И не буду. Поэтому я ухожу. Если понадобится – звони, я появлюсь и все сделаю. Но просто присутствовать при твоем умирании – не буду».
Этот поступок друга, кажется, отрезвил Высоцкого. Сразу после своего дня рождения (25 января ему исполнилось 42 года) он делает очередной отчаянный шаг побороть болезнь. Вместе с врачом Анатолием Федотовым артист закрывается на несколько дней у себя на квартире. А. Федотов рассказывает: «В январе 1980 года мы с Высоцким закрылись на неделю в квартире на Малой Грузинской. Я поставил капельницу – абстинентный синдром мы сняли. Но от алкоголя и наркотиков развивается физиологическая и психологическая зависимость. Физиологическую мы могли снять, а вот психологическую… Это сейчас есть более эффективные препараты. Да, сила воли у него была, но ее не всегда хватало».
Об этом же слова В. Янкловича: «Высоцкий запирается вместе с врачом. Врач пытается что-то сделать. День, два… На третий день – срыв. Ничего не помогает – так делать нельзя. Даже врачи уже не верили в успех».
1 февраля Высоцкий дает концерт в столичном ВНИИЭТО. Трудно сказать, чем объясняется его согласие отыграть этот концерт, поскольку состояние здоровья Высоцкого хуже некуда. У него затруднена речь, подводит память. Спев третью песню («Песенка о слухах»), Высоцкий делает короткую паузу, чтобы представить следующую песню («Песня о переселении душ»). После чего поет…«Песенку о слухах». Затем спохватывается: «Это я вам уже пел, да?»