Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь…
Шрифт:
Но для Высоцкого приобретение практического сексуального опыта пока выражалось в пассивном наблюдении за действиями старших товарищей. В откровенных воспоминаниях двоюродного брата Высоцкого Павла Леонидова есть строчки и об этом: «Однажды потащили на моей первой „Победе“ шестнадцатилетнего Володю в Машкино: Гена, Володя, я, три девочки. Заехали куда-то в кусты, расположились. Володя застеснялся. Мы с Геной занялись делом, а Володя „смотрел телевизор“. Так мы называли процесс „глядеть и не участвовать“.
И все же грубое дворовое воспитание, через которое прошел Высоцкий, так и не убило в нем мужского благородства. И если одна из любимых женщин Сергея Есенина Галина Бениславская
Иза Высоцкая: «Мне просто повезло: в моей жизни было большое счастье. И когда мы расстались, у меня было такое ощущение, что женщины должны быть с ним очень счастливы. Потому что у него был такой дар – дарить! Из будней делать праздники, причем органично, естественно».
Людмила Абрамова: «Пусть меня найдет и плюнет мне в лицо тот, кто сможет доказать, что Володя когда-нибудь за глаза плохо говорил о женщинах. Уверена, что этого не было! Никогда никому не поверю, если кто-то будет это утверждать».
Когда вода Всемирного потопавернулась вновь в границы берегов,из пены уходящего потокана сушу тихо выбралась Любовь…Я поля влюбленным постелю —пусть поют во сне и наяву!..Я дышу, и значит – я люблю!Я люблю, и значит – я живу!Зимой 1956 года Высоцкий бросил МИСИ, куда его заставил пойти отец. Чтобы не попадаться на глаза разгневанным родителям, он чуть ли не дневал и ночевал у Утевского. Однако объяснение все равно случилось, причем вышло оно весьма бурным. Друг семьи Высоцких Н. Киллерог, жившая в 50-х годах в Киеве, позднее вспоминала:
«Вдруг зимой звонит мне Евгения Степановна и говорит: „Неля, мы в отчаянии! Приезжай!!!“ – „Что случилось?“ – „Вова бросает строительный институт, хочет поступать в театральный!“
Близкие Володи были в ужасе, пытались отговорить его от этого, как нам тогда казалось, безрассудного поступка. Когда все аргументы были исчерпаны, я нанесла ему «удар ниже пояса»: «Да посмотри ты на себя в зеркало – какой из тебя артист!»
При этих словах Володя густо покраснел, глаза его наполнились слезами, и в ответ я услышала: «Вот посмотришь, ты еще будешь мной гордиться!» Сам Высоцкий, вспоминая об этих событиях, в январе 80-го признался: «Потом были конфликты между родственниками. Они хотели, чтобы я стал простым советским инженером. Я поступил в строительный институт на механический факультет, учился там. Но потом почувствовал, что совсем невмоготу».
А вот как вспоминает об этих же днях Л. Штурман: «Я как-то пришел к Высоцким, и мама Володи мне говорит: я тебя очень прошу, побеседуй с Вовкой, он решил бросить институт и поступать на актерский. Пришел Вовка, сел покушать, мы поболтали, а потом я говорю: „Ну ладно, теперь поговорим серьезно“. „А, тебе мама уже сказала!“ – сказал он. „Тише, тише, – ответил я, – да, сказала мама, и я считаю, что она права. Тебе осталось всего ничего, сдай хоть семестр, тебе осталось-то
Бросив МИСИ в начале 1956 года, Высоцкий летом того же года поступил в Школу-студию МХАТа, уже не будучи жителем Большого Каретного. За год до поступления он переехал к матери, Нине Максимовне, на Первую Мещанскую, по всей видимости, из-за конфликта с отцом. Но, уехав с Большого Каретного, не забывал его и по-прежнему часто наведывался к своим друзьям.
В тот год в судьбе Владимира Высоцкого произошло еще одно знаменательное событие: в Школе-студии он встретил девушку, которой вскоре суждено будет стать его первой женой. Девушку звали Иза Жукова. Была она на год старше Высоцкого и училась на третьем курсе. Знакомство их состоялось в тот момент, когда Высоцкий был приглашен для участия в курсовом спектакле третьекурсников «Гостиница „Астория“ И. Штока, в котором Высоцкому досталась бессловесная роль солдата с ружьем. Он был очень захвачен этой работой и ходил на все репетиции. Одним словом, довольно быстро Высоцкий стал среди третьекурсников своим парнем, что при его общительном характере было и не столь сложно. Тогда и произошло его близкое знакомство с Изой. Молодые стали встречаться.
Вспоминает И. Высоцкая: «После сдачи спектакля у нас было застолье студенческое. И, конечно, там был Володя. Под утро, когда все стали разъезжаться, и мы с подругой Греттой Ромадиной и нашим педагогом Виктором Кирилловичем Манюковым собирались ехать пить кофе с пирожными к его тете, рядом со мной оказался Володя, который меня никуда не пустил. Держал вот меня за руку и не отпускал. И мы пошли бульварами на Трифоновку, в наше общежитие. И всю дорогу ругались. Мне было досадно и обидно, что не поехала на кофе. Да и зачем он идет за мной? Я замужем! Хотя брак и продержался две недели, но я не была разведена. Я даже не помню, о чем мы говорили, но факт тот, что с этого дня он вообще был при мне, со мной. Я приходила в столовую, а мне несли обед и не говорили от кого. „Я не буду, я не буду!“ – возмущалась я. – „Да ты не бойся…“
Или я заболевала, и моментально появлялись лекарства. В Москве тогда невозможно было достать цветы, а он находил. Таскал еду из дома. В итоге я сама не заметила, как вдруг мне стало его не хватать. А потом случилось то, во что я очень верю, – два человека превращаются в одного…»
На дворе была осень 57-го, когда Высоцкий окончательно уговорил Изу переехать из общежития, где она жила, к нему на Первую Мещанскую. Поскольку из всего добра у девушки был всего лишь небольшой чемоданчик, этот переезд больших хлопот возлюбленным не доставил. Жили молодые в отдельной комнатке, которая, кроме них, принадлежала и соседке Гисе Моисеевне с сыном Мишей. Комната была проходная: на ночь ставили ширму, а днем ее убирали, и в нее мог зайти кто угодно, в ней даже соседи завтракали.
Итак, осенью 57-го Иза переехала к Высоцкому, но свадьбу они сыграют только через два с половиной года – бывший муж Изы никак не давал ей развода.
Иза к тому времени была уже вполне самостоятельной девушкой, поэтому семейная жизнь для нее не была чем-то обременительным. Про двадцатилетнего Владимира Высоцкого этого сказать было нельзя. Даже женившись и став семейным человеком, он не изменил своим старым привычкам и продолжал посещать шумные мужские компании, в которых ему было гораздо интереснее, чем в стенах собственного дома. По словам его сокурсницы М. Добровольской: «Изе в то время часто бывало с ним трудно».