Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь…
Шрифт:
«Наш друг запил. Это может кончиться плохо, в кино особенно, и ему уже никто не поможет. Ложиться в больницу он не хочет. У Марины в Париже сбежал старший сын. Позвонил через несколько дней, когда его уже разыскивала полиция: „Не беспокойся, я проживу без тебя“. У каких-то своих хиппи.
Теория, что «его надо загрузить работой, чтоб у него не было времени (и тогда он не будет пить)», полной ерундой оказалась. В двух прекрасных ролях, у ведущих мастеров (имеются в виду фильмы «Плохой хороший человек» и «Четвертый». – Ф. Р.)… в театре «Гамлет», «Галилей» и пр., по ночам сочиняет, пишет… Скорее от загруженности мозга, от усталости ударишься в водку, а не от безделья…»
Спустя день после этого Высоцкого все-таки уговорят лечь в больницу (психиатрическая
18 сентября Высоцкий вновь вышел на сцену Таганки в спектакле «Пугачев».
На следующий день он объявился и на съемочной площадке «Четвертого». С 8.30 утра в 9-м павильоне начали снимать эпизод «комиссия по расследованию» из первой половины фильма (Он дает объяснения комиссии). С 12.30 приступили к съемкам другого объекта – «Вьетнам» (Высоцкий в нем не снимался). Вечером Высоцкий играл в театре в «Антимирах». 20-го это была «Жизнь Галилея», 21-го – «Гамлет».
22 сентября Высоцкий снова снимался в «Четвертом»: в натурном эпизоде «дорога в аэропорт» из финала фильма: Он и его бывшая жена Кэт (Маргарита Терехова) едут на машине в аэропорт. Съемки длились с 12.00 до 20.00.
В следующий раз Высоцкий снимался 25 сентября – в эпизоде из начала фильма «телевизионная аппаратная». Его партнером был Марис Лиепа. Работа длилась с 12.00 до 21.00.
Тем временем 26 сентября в одном из родильных домов столицы на свет появилась девочка, которую ее мама – актриса Театра на Таганке Татьяна Иваненко – назвала Настей. Между тем в свидетельстве о рождении новорожденной в графе «отец» стоял прочерк. Однако отец у девочки, конечно же, был, причем человек очень известный. По одной из версий, это был Владимир Высоцкий, с которым, как мы помним, у Иваненко тянулся роман еще с 65-го года. Его не смогла прекратить даже женитьба Высоцкого на Марине Влади. Как итог – рождение дочери в 72-м.
Как утверждают люди, которые были посвящены в детали этого события, Высоцкий не хотел, чтобы Татьяна рожала, поскольку боялся, что последствия его болезни скажутся на его детях. Но Иваненко решила иначе. По ее словам: «У меня очень много свидетелей, что это дочь Володи. И его мама, и Люся (Людмила Абрамова – вторая жена Высоцкого. – Ф. Р.), и его дети, которые мою дочь Настю называют своей сестрой, и все наши друзья. Почему я не дала дочери фамилию Высоцкого? Такой уж у меня характер, такой был у нас жизненный период. Но я могу привести массу свидетелей, которые скажут, что Володя на коленях просил меня записать ребенка на его имя. Я не хочу уточнять мотивы, но это происходило в тот период, когда он был женат на Марине Влади…»
27 сентября в 7.30 утра Высоцкий снова был на «Мосфильме». В 8-м павильоне снимали эпизод «2-й номер отеля» с участием Высоцкого и Юрия Соломина (этот эпизод в окончательный вариант картины не войдет). Съемки продлились до 16.30. Вечером Высоцкий был занят в ночном представлении «Антимиров». Утром следующего дня он улетел в Евпаторию, где заканчивались натурные съемки «Плохого хорошего человека». В пятницу 29 сентября снимали последний эпизод (далее группе предстояли съемки натуры в Пицунде). Вспоминает С. Жолудев: «Хорошо помню последнюю съемку в Евпатории, в татарском квартале возле рыбзавода. Маленькая, узенькая улочка, а со всех этажей завода свесились девочки и мальчики в белых халатах. Как обычно –
Съемка закончилась поздно, уже темнело. В этот вечер мы уезжали в Симферополь, чтобы оттуда перелететь в Гагры – в Адлер. Может быть, уже уложили чемоданы, такое у меня осталось ощущение. Наконец: «Стоп! Все! Закончили!» – и тут выскакивают какие-то девушки и мужики, несут три огромных ящика рыбы. Такой рыбы я ни до, ни после не видел. Громадные лососи (на самом деле они назывались «кефаль копченая») складывались у ног Высоцкого. Не помню, как к нему обращались: «товарищ Высоцкий», «Владимир Семенович» или «Володя» – а может быть, никак, может, в третьем лице, – но помню совершенно умиленные лица этих девочек и ящики у его ног: «Это вам!»
Он смутился: «Да что вы? Да куда же, как же?!» И к нам: «Ребята, вы это все забирайте с собой в Пицунду. Я потом приеду, тоже попробую». Это были необыкновенные рыбины, которые мы не могли съесть в течение полутора месяцев нашей экспедиции в Гаграх…»
30 сентября Высоцкий уже был в Москве. Около восьми утра он уже был возле здания хорошо знакомого ему по собственным концертам института «Гидропроект» на Ленинградском проспекте. Там в тот день в «Четвертом» снимали эпизод «зал редакции» (к герою Высоцкого приходит его молодая жена Бэтси в исполнении Татьяны Ицыкович). Съемки продлились до 18.30. Это был последний съемочный день Высоцкого в «Четвертом».
В сентябре фирма «Мелодия» выпустила в свет несколько новинок, в частности первый твердый миньон Владимира Высоцкого (до этого – в 1967 году – была выпущена гибкая пластинка с песнями из фильма «Вертикаль»). На первом «твердыше» Высоцкого тоже звучали песни, написанные им специально к фильмам: «Он не вернулся из боя», «Песня о земле» (из к/ф «Сыновья уходят в бой»), «Песня о новом времени» (к/ф «Война под крышами»), «Братские могилы» (к/ф «Я родом из детства»).
Между тем съемочная группа фильма «Плохой хороший человек» продолжает съемки в Пицунде. Высоцкий наезжает туда из Москвы по мере надобности – раз в два-три дня. Некоторых актеров это напрягает: например, Анатолий Папанов, играющий доктора Самойленко, иной раз жаловался: почему, дескать, снимают Высоцкого и не снимают его. Ему в таких случаях тактично отвечали: «Анатолий Дмитриевич, вы с нами, вы в отпуске, а у Высоцкого всего два дня».
В отличие от большинства членов съемочной группы, которые жили между Гаграми и Пицундой в небольшом курятнике на берегу, Высоцкого поселили непосредственно в Гаграх. Когда Высоцкий приезжал на съемки, его обязательно кормили той самой рыбой, которую ему преподнесли поклонники в последний съемочный день в Евпатории. Этой копченой кефали было так много, что она была распихана буквально по всем холодильникам, и каждый раз киношники кулинарно изощрялись в ее приготовлении. При этом всегда использовались яйца, поскольку ничего другого там и не было: только эта кефаль и яйца. Обычно объявлялся конкурс на лучшую яичницу, участники придумывали 40–50 сортов – дальше этого фантазия не могла пойти. Все это дело, естественно, шло под водочку. Правда, Высоцкий, недавно в очередной раз «зашившийся», тогда не пил. Отснявшись в своих эпизодах, он тут же возвращался в Москву. О его настроении в те дни можно судить по записи в дневнике Валерия Золотухина, которую он сделал 9 октября: «Высоцкий: Валера, я не могу, я не хочу играть… Я больной человек. После „Гамлета“ и „Галилея“ я ночь не сплю, не могу прийти в себя, меня всего трясет – руки дрожат… После монолога и сцены с Офелией я кончен… Это сделано в таком напряжении, в таком ритме – я схожу с ума от перегрузок… Я помру когда-нибудь, я когда-нибудь помру… а дальше нужно еще больше, а у меня нет сил… Я бегаю, как загнанный заяц, по этому занавесу. На что мне это нужно?.. Хочется на год бросить это лицедейство… это не профессия… Хочется сесть за стол и спокойно пописать, чтобы оставить после себя что-то…»