Владивосток - Порт-Артур
Шрифт:
– Ломайте дверь!
– заорал ротмистр в голубом мундире.
Двое здоровенных городовых, разогнавшись, врезались в дверь. Именно так они всегда врывались в воровские притоны. Опыт подсказывал, что после такого удара дверь вылетала чуть ли не к противоположной стене притона. Но не в этот раз. Ощущение было такое, словно плечом пытались проломить скалу. После второго удара что-то хрустнуло и один из гигантов, матерясь, схватился за плечо. Второй недоуменно замер.
– Так это, вашбродь, не открывается...
– Фельдфебель! Крикни, чтобы ломали черный
Черный ход ломали долго. Дверь черного хода ничуть не уступала двери парадного по толщине и прочности, а из инструментов у полиции были только кулаки, шашки и рукояти револьверов. Еще через пять минут, ротмистра осенило:
– Степан! Найди дворника!
Распространяющий смесь чеснока и махорки дворник принес топор. Прорубив в двери отверстие, городовой заорал
– Вашбродь! Тут решетка!
Принесли кувалду. От могучих ударов с потолка сыпалась штукатурка, лопались стекла и гудело в голове.
– Не надоело?
– молодой человек в элегантном костюме с медицинским чемоданчиком в руках укоризненно посмотрел на ротмистра, напоминающего мельника в своем засыпанном штукатуркой мундире.
– Доктор Банщиков?
– ротмистр удивленно посмотрел на костюмоносителя, которому обещал показать, "как надо арестовывать бомбистов" - Но мы же...
– Перекрыли все выходы. Знаю, знаю. Но я Вас перехитрил и вышел через вход! И перестаньте ломать дверь. Не поможет. Сейчас я ее открою, и Вы сможете посмотреть на засовы и решетки. А еще посмотрите вот на это, - молодой человек сунул руку в докторский саквояж, достал оттуда здоровенный маузер и начал стрелять прямо в дверь.
– Там стены досками обиты, потом посмотрим, как глубоко пули в дерево вошли, - прокомментировал он удивленные взгляды городовых, рассматривающих пробоины в нижней части двери, - за сим тренировку по проникновению в помещение, где находятся заговорщики, объявляю законченной. Ибо они уже сбежали, через лаз в потолке в квартиру этажом выше, и далее через крыши. Теперь давайте Я ВАМ (выделил голосом укоризненно глядящий на жандармов доктор) расскажу, как надо вламываться в квартиру, полную вооруженных и готовых к бою злоумышленников...
Неудавшийся террорист рассказал все, что знал. В том числе и адрес конспиративной квартиры, где его инструктировало руководство ячейки. Все аккуратно и цивильно. Никаких трущоб, никаких потайных ходов и прочего, чем грешат авторы романов про Пинкертона. Обычный доходный дом на обычной улице, семь минут пешком до Невского. В этом доме братья Блюмкины снимают две квартиры. В одной живут, а другую, этажом ниже, приспособили под фотостудию. Очень удобно. Пришел человек, заказал себе фотокарточку, или фотопортрет, или еще чего. Люди ходят постоянно, потому как фотография нужна всем, особенно, если хорошая. А если кто кроме фотографий и прокламации с гектографа унесет, так оно незаметно, да и одно другому не мешает... Проблема была в том, что брать эту парочку надо было быстро, тихо и так, чтобы братья ничего не успели уничтожить.
В принципе, жандармы дураками не были. В основном... Вот только данный конкретный
Оружие руководство ячейки партии социалистов-революционеров имело. Как и основания отстреливаться до последнего патрона. В случае поимки, по новому "Уложению о наказаниях" им грозила виселица. А вот жандармам их нужно было брать исключительно живыми и не особо избитыми. Собственных "групп быстрого реагирования" у Жандармского отделения не было, полицейские не годились из-за возраста и плохой реакции.
Пришлось идти на поклон к командиру Лейб-гвардии атаманского казачьего полка за казаками, которым и было оказано доверие "захватить бомбистов, собирающихся взорвать царя-батюшку за денежку аглицкую"...
Во дворе дома N3 по улице Обводного канала стоял дым коромыслом. В самом прямом смысле этого выражения. По какой-то причине на чердаке загорелся всякий хлам, который всегда образуется там, где долго живут. Ринувшиеся на тушение пожара обитатели дома обнаружили, что двери на чердак заперты, а замки заржавели. К счастью, на пожарной каланче заметили дым и через пару минут во двор, звоня колоколом, въехали сразу две пожарные телеги с водяными бочками, насосами и раздвижными лестницами.
Брандмейстер умело распоряжался. Телеги подвели поближе к дому, опустили опоры, лестницы начали подниматься к крыше, разматывая за собой рукава пожарных шлангов. По одному пожарному вбежало в каждый подъезд, стуча в двери квартир и требуя, чтобы жильцы немедленно выходили во двор. Вот лестницы достигли края крыши и пожарные, таща за собой рукава, скрылись в слуховом окне. Запыхавшиеся от быстрого бега городовые встали у подъездов "всех выпускать, никого не впускать". Их коллеги замерли у черного хода Из подъездов выбегали немногочисленные по полуденному времени жильцы, волоча с собой кошек, канареек, ежиков и прочих домашних любимцев. Последними вышли топорники, крича брандмейстеру, что дом эвакуирован.
– Все жильцы покинули объект возгорания?
– спросил городовой у дворника.
Тот встал на пожарную телегу, повертел головой и начал шевелить губами, загибая пальцы. В это время четверо городовых на улице достали из кармана какие-то обрезки труб, дернули за свисающие веревочки и, дождавшись шипения и густого дыма, со всей молодецкой силушки швырнули полдюжины обрезков в окна квартиры на втором этаже, а еще пяток - этажом ниже.
– Аркадия Блюмкина нет!
– закончил свои подсчеты дворник.